Перед тем, как мы ступили внутрь, два голубых глаза устремляются на меня.
– Готова к этому?
– Далеко нет, – шепчу я.
– Последний шанс сбежать.
– Хочешь кое-что знать обо мне? – Я расправляю плечи, поворачиваюсь лицом вперед и смотрю, как дверь открывается внутрь. – Я не сбегаю.
С этой клятвой, повисшей в воздухе, я делаю шаг вперед в поместье.
ЗА ВСЮ СВОЮ ЖИЗНЬ я никогда не чувствовала себя такой взъерошенной и растрепанной, как сейчас, когда мои глаза окидывают парящий атриум поместья Локвудов.
Между парадной лестницей, хрустальной люстрой и тщательно подобранной коллекцией антиквариата я нахожусь примерно в таком же положении, как Мария, прибывшая в дом семьи фон Трапп в "Звуках музыки" – одном из старых голливудских фильмов, которые я смотрела по нескольку раз в детстве, когда еще верила в счастливые–случаи–и–сказочные–концовки.
Там нас ждет ростовой мужчина в костюме в полоску. Я вздрагиваю, когда понимаю, что видела его раньше по телевизору: пресс-секретарь дворца. Вне экрана выражение его лица такое же кислое – может быть, еще более кислое, когда он замечает меня. Его глаза сканируют меня от моих отросших лавандовых корней вниз до моих огромных черных каблуков и обратно. Я знаю, что за эти две секунды он оценил меня и нашел, чего во мне не хватает.
– Ну что ж, – говорит он надменным тоном, как будто мы непростительно опоздали на встречу.
Его щеки дрожат от неудовольствия, когда он окидывает взглядом моего спутника, оценивая каждый изъян – от испачканного помадой воротничка до грязных волос и налитых кровью глаз. – Лорд Торн, вы можете пойти и заняться... чем угодно, чем вы занимаетесь в свое свободное время. Только не покидайте помещение.
– Как великодушно, Симмс, – говорит мой незнакомец – лорд Торн? – говорит рядом со мной. – Но я думаю, что останусь на представление.
– Как пожелаете, милорд. – Симмс устало вздыхает, прежде чем его глаза снова переходят на меня. – Что касается вас...
Мои брови поднимаются.
Он резко поворачивается и начинает идти по коридору налево.
– Следуйте за мной, пожалуйста.
Я оглядываюсь и вижу, что лорд Торн – я никогда не буду называть его так вслух, мне плевать, что это королевский выродок – внимательно наблюдает за мной.
– Все еще не хочешь бежать?
– Нет, – лгу я сквозь стиснутые зубы.
Он ухмыляется, как будто знает, что я полна дерьма, и делает насмешливый поклон.
– Тогда после тебя.
Я тяжело сглатываю, расправляю плечи и шагаю за Симмсом, стараясь не шататься на каблуках. Не дай Бог споткнуться об антикварный торцевой столик XV века и сломать его. Может, я и миниатюрная, но грациозной никогда не была. Мама всегда говорит, что я двигаюсь по жизни как сила природы, торнадо, опрокидывающий все на своем пути.
Всегда говорила.
Глагольное время до сих пор ставит меня в тупик, время от времени. Прошло почти два года, но я до сих пор не привыкла к тому, что она в прошедшем времени, а не в настоящем. И вряд ли, когда-нибудь привыкну.
Мы проходим мимо нескольких закрытых дверей, направляясь в конец коридора, где через арку можно попасть в большую гостиную. Я сжимаю губы, чтобы не дать челюсти отвисать от благоговения.
Все оформлено в кремовых тонах – и мебель, и шторы, и карнизы, и бледные деревянные полы под моими ногами. Вдоль стен стоят аккуратные книжные полки, в одном углу доминирует рояль, а три белых дивана искусно расставлены вокруг центральной точки комнаты – невероятного мраморного камина, полка которого толще моего тела и вдвое длиннее.
Единственный цвет – это накрученные пурпурные волосы гламурной женщины средних лет, сидящей у разгорающегося огня, ее ноги изящно скрещены, белое льняное платье идеально сочетается с диваном под ней. Когда мои глаза встречаются с ее светло-голубыми, я стараюсь не вздрогнуть от ледяного недоброжелательного взгляда. К счастью, вскоре они проходят мимо меня и фокусируются на мужчине, стоящем рядом со мной.
– Картер.
Поистине удивительно, сколько отвращения она способна передать, просто произнося его имя – имя, которое, надо сказать, ему очень идет. Лорд Картер Торн. Я смотрю на него и вижу, что все его поведение изменилось. Он ведет себя по-другому: его плечи стали жестче, все следы юмора и беззаботности исчезли с его лица. Он может быть сделан из того же мрамора, что и этот камин, при всей оставшейся в нем человечности.
– Где Хлоя? – спросила женщина тем же холодным тоном.
– Я не ее телохранитель, Октавия.
Женщина никак не реагирует, только протягивает руку и поднимает чашку с чаем с кофейного столика перед собой плавным, беззвучным движением. Она делает методичный глоток, все это время удерживая взгляд Картера в каком-то странном соревновании взглядов. Я не знаю, кем они приходятся друг другу, но воздух между ними настолько ледяной, что я удивлена, что не вижу своего пара дыхания. Даже Симмсу похоже, не по себе, когда он покорно топчется у дальней стены, ожидая команды, как хорошо выдрессированная собака.
Картер первым разрывает зрительный контакт, опустив взгляд на свои парадные туфли. Я стою достаточно близко, чтобы услышать покорный выдох воздуха, который с шипением вырывается из его губ.
– Последнее, что я слышал, Хлоя собиралась на открытие клуба в Лунде с Эвой. Я уверен, что они сразу же отправились в больницу, когда услышали новости о Генри.
Женщина опускает чашку с блюдцем без малейшего стука, прежде чем снова поднять глаза на Картера.
– И ты не счел нужным сопровождать их?
– Чтобы сидеть там и смотреть, как он умирает? Нет. Я думаю, что и так достаточно людей, которые этим занимаются.
– Ты довольно драматичен.
– А ты предсказуемо равнодушна. – В голосе Картер звучит рычание отвращения. – Боже, Октавия, ты могла бы хотя бы притвориться, что хоть немного скорбишь по Генри. Но зачем притворяться, верно? Ты попала именно туда, где всегда хотела быть. Полагаю, ты будешь выделывать кульбиты по коридорам замка, как только рассеется дым.
– Опять ты драматизируешь. – Ее губы кривятся от презрения. – Кто-то должен вмешаться в это смутное время, чтобы взять на себя командование, прежде чем ситуация начнет выходить из-под контроля. Хотя, видя, как ты живешь, воинственно мечась между одной партией и другой, я и не ждала, что ты поймешь, о чем я говорю.
– Нажива на горе? – с горечью предположил он.
– Долг. – Ее голубые глаза вспыхивают. – Я войду в ту роль, которая была возложена на меня, и сделаю то, что должна, ради моей семьи, моего мужа и моей страны.
Наступает заметная пауза, прежде чем руки Картера начинают хлопать вместе в медленных, насмешливых аплодисментах. Я вздрагиваю от каждого резкого хлопка в тихой комнате. В углу я вижу, как Симмс делает то же самое.
– Ух ты! – Картер присвистывает. – Это была хорошая маленькая речь. Прозвучала почти как отрепетированная. Похоже, что ты репетировала неделями.
– Репетировала? – Голос рыжеволосой понижается. – Не говори ерунды. Это был ужасный несчастный случай.