– Моя ошибка. – Эти кустистые брови снова вздернулись вверх. – Это просто редкость видеть такую преданность от... друга.
– Возможно, вам нужны новые друзья.
Его глаза сверкают.
– Теперь, когда мы уладили вопрос с мистером Хардингом... Я полагаю, у тебя есть еще пункты в твоем списке требований?
– Верно. – Я расправляю плечи. – Моя стажировка.
– В Центре клинической психологии университета Васгаард.
Я снова вздрагиваю от его глубокого знания моей жизни.
– Да.
– Престижная программа.
– Именно. Я много работала, чтобы заслужить место там, и я не позволю всему этому... – Я неопределенным жестом обвела вокруг. – поставить его под угрозу, особенно когда я так близка к получению диплома. Во время этого испытания мне нужно будет продолжать занятия.
– Это невозможно.
Я напряглась.
– Вот так просто? Без обсуждения?
– Вот так просто.
– Значит, я должна брать уроки принцессы и отказаться от своих настоящих? – Я насмехаюсь. – Абсурд! Я думала, это переговоры!
– До определенного момента. Однако мы не можем гарантировать твою безопасность, пока ты бесконтрольно разгуливаешь по университетскому кампусу.
– Никто даже не знает, кто я, – указываю я. – Я не в опасности.
– Мы не знаем этого наверняка. У нас пока нет точной информации о том, как начался пожар; однако мой начальник службы безопасности считает, что здесь не обошлось без нечестной игры. Это еще не известно общественности, но... кто-то ударил Генри по голове до того, как пламя распространилось, и оставил его умирать в его покоях. Что означает, что это не было случайностью. Это было нападение. Это было убийство.
Мои глаза расширились. Я подозревала, что такое возможно, но услышать подтверждение – это все равно удар в самое нутро. Лайнус внезапно выглядит на все сто, все семьдесят три года жизни давят на него, как наковальня.
– Мой брат мертв. Моя невестка мертва. Мой племянник лежит на больничной койке, цепляясь за жизнь. Сейчас не время идти на неоправданный риск, Эмилия.
– Я понимаю это, – пробормотала я. – Однако...
– Нет. Мой ответ окончательный. Пока мы не узнаем, является ли это активной угрозой, кто преступники, и являются ли другие члены этой семьи мишенями, необходимо принимать дополнительные меры предосторожности. Я не позволю подвергать жизнь моей дочери риску из-за того, что можно легко решить с помощью письма декану и временного перерыва в учебе.
Слово "дочь" повисло в воздухе, между нами, тяжелее тумана. Я опускаю глаза на сверкающую поверхность его стола и делаю все возможное, чтобы проигнорировать его.
– Я не хочу делать перерыв, – шепчу я.
– Тогда мы запишем тебя на онлайн занятия.
– А моя стажировка? – спрашиваю я, снова поднимая глаза. – Как я смогу видеть пациентов, или практиковать терапию, или учиться ставить диагноз за экраном компьютера?
Он качает головой.
– У дворца много ресурсов. Связи во всех академических учреждениях мира. Если ты решишь отречься от престола в конце нашего испытания, я лично позабочусь о том, чтобы тебя устроили в любой области, которую ты выберешь.
– Но...
– Эмилия. В этом вопросе я не уступлю. Я не могу.
Мои руки скручиваются в кулаки. Я смотрю на человека, сидящего за столом – на непреклонность его плеч и твердость его рта – и внезапно понимаю, откуда взялась моя упрямая жилка.
Камень, встретившийся с твердой землей.
Последнее, что я хочу сделать, это отказаться от своей стажировки. Я работала на износ, чтобы получить ее. Но я достаточно умна, чтобы понимать, что без вмешательства Лайнуса это лишь вопрос времени, когда он опубликует в прессе королевское заявление обо мне. И как только чай будет пролит... его уже не вернуть в кружку. Я навсегда застряну в этой жизни.
Наследница.
Наследная принцесса.
Насколько я могу судить... эти переговоры – единственный шанс, который у меня есть, уцепиться за свои мечты. Мою жизнь. Мою личность. Мой дом.
– Должно быть что-то еще, – внезапно вмешивается Лайнус, кажется, читая мои мысли. – Что-то равное или более ценное для тебя, что я могу предложить в обмен на жертвы, которые ты приносишь.
Мой взгляд задерживается на нем на долгое мгновение.
– Есть одна вещь.
– Назови ее.
– Мой дом... Дом Нины.
Он замирает при упоминании мамы.
– А что с ним?
– Ипотека... – Я резко вдыхаю. – Из–за стажировки и занятий, мне пришлось сократить время работы официанткой. Было трудно справляться с выплатами.
– Ага. И каков остаток задолженности?
Я сделал паузу.
– Около ста тысяч долларов.
– Понятно.
– Это была не мамина вина. Дом был почти раскуплен. Но когда она умерла... – Я смотрю ему в глаза, стыд поглощает меня целиком. – Между больничными счетами и моими расходами на учебу у меня не было выбора, кроме как консолидировать наши долги. Вторая ипотека была единственным вариантом, который я могла придумать, чтобы свести концы с концами.
– Я понимаю. – Он серьезно смотрит на меня. – Я полагаю, ты хочешь, чтобы я взял на себя эту сумму, как часть нашего соглашения.
Единственное, что я ненавижу больше, чем просить о помощи, – это просить деньги. Это заставляет меня чувствовать себя грязной. Меня переполняет чувство унижения и уязвленной гордости за то, что я не могу справиться со всем сама. Но это чувство не идет ни в какое сравнение с тем опустошением, которое я испытываю всякий раз, когда думаю о потере дома.
Каждая комната, каждая стена, каждая половица пронизаны воспоминаниями о моей матери. Совместное приготовление сложных блюд на крошечной кухне, чтение у старой дровяной печи в задней комнате, просмотр черно-белых фильмов под одеялом прохладными осенними вечерами. Я не могу смириться с мыслью, что потеряю последнюю оставшуюся связь с ней.
– Да, – шепчу я, мой голос трещит. – Если вы поможете с домом, я сделаю все, что вы захотите.
– Тогда считай, что это сделано, – легко соглашается Лайнус, как будто я попросила одолжить пятерку на пакет молока, а не выплатить полную сумму по ипотеке. – Завтра я отправлю чек в банк.
Облегчение разливается по мне. Может быть, сегодня вечером, впервые за несколько месяцев, я смогу заснуть, не ворочаясь, не видя во сне конверты с надписью ПРОСРОЧЕННАЯ ЗАДОЛЖЕННОСТЬ красными чернилами, не беспокоясь о страшной финансовой яме, в которую я себя загнала.
– Спасибо, – пробормотала я.
– Может быть, тебе еще что-нибудь нужно?
Я качаю головой, не находя слов.
– Тогда условия, следующие: Я возьму на себя финансовую ответственность за твой дом, организую доставку некоторых ваших личных вещей сюда – вместе с мистером Хардингом, если он пожелает – и помогу тебе найти новую стажировку, в случае отречения от престола. Взамен ты будешь жить здесь – и, когда это будет признано безопасным, во дворце – до моей коронации через месяц. Ты будешь в полном моем распоряжении для официальных мероприятий, публичных выступлений... всего, что я сочту нужным. Ты будешь дважды в день брать уроки принцессы, как ты их так очаровательно окрестила. И, самое главное, ты будешь непредвзято относиться к роли, которую ты будешь играть, если решишь принять положение моей наследницы. – Он окинул меня серьезным взглядом. – Ты согласна?
– Да, – говорю я, измученная одной только перспективой предстоящих недель. – Я согласна.
– Может быть, пожмем руки? – Он протягивает руку через свой стол. – Чтобы сделать это официально?