Медленно, я протягиваю руку и погружаю свою ладонь в его крепкую хватку. Он не качает мою руку вверх-вниз в обычном пожатии – он просто держит ее, слегка сжимая, глядя мне в глаза. Это странный и пронзительный момент, несмотря ни на что. Как и осознание того, что, если бы Лайнус не был моим биологическим отцом... думаю, он бы мне понравился.
– Спасибо, еще раз, – говорю я с заминкой, отстраняясь. Я заправляю руки под бедра. – За то, что не смеетесь надо мной. За то, что выслушали меня. За... переговоры.
Он кивает, мрачно, как всегда.
– Вообще-то, я впечатлен. Только очень плохой лидер принял бы сделку вслепую, не задаваясь вопросом об условиях и не гарантируя свои собственные интересы.
Мой отец только что... сделал мне комплимент?
Я не знаю, что ответить, поэтому просто киваю.
– В следующий раз не складывай руки так быстро, – добавляет он более легким тоном. – Если бы ты держалась уверенно, то, возможно, отговорила бы меня от уроков принцессы.
Мой рот открывается.
– Но ты же сказал, что эти условия не подлежат обсуждению!
– Считай это своим первым уроком: все подлежит обсуждению, Эмилия. Буква закона, воля народа... даже слово короля.
– Нечестно, – ворчу я. – Я хочу все переделать.
– Второй урок: в политике не бывает переделок.
Я вздыхаю.
– Ну, это отстой.
– И вот суд начинается. – Его рот приоткрывается в одном углу. – Завтра, на твоих первых занятиях, я обязательно попрошу твоего преподавателя научить тебя всем лучшим методам флирта и махания пальцами, как... как ты там сказала?
– Носящая тиару воздушная бабка, – пробормотала я.
Он хихикает – впервые я слышу, как он смеется. Это ржавый звук, как будто он делает это не очень часто.
– Боже, как же ты похожа на свою мать.
Я резко поднимаю глаза.
– Вы думаете?
– Да. – Смех исчезает из его тона, сменяясь душераздирающей грустью. – Она была своевольной. Красивой. Настоящая сила, с которой нужно было считаться.
– Она была. – У меня щиплет глаза. Я поднимаюсь на ноги и поворачиваюсь к двери. – Мне действительно пора идти.
– Эмилия. – Его голос останавливает меня на полпути к выходу.
Я оглядываюсь.
– Мне очень жаль, что ты потеряла ее. Я должен был сказать это раньше. – Его глаза закрываются. – Я уверен, что ты скучаешь по ней с каждым вздохом.
Почему он говорит так, как будто говорит на собственном опыте?
Прежде чем я успеваю сделать какую-нибудь глупость, например, задать вопрос вслух, я выскальзываю из его кабинета и плотно закрываю за собой дверь.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Я ОТКРЫВАЮ ШКАФ, гримасничаю и захлопываю его обратно.
– Мисс Эмилия, – шепчет робкая экономка Патриция в третий раз за эти несколько минут. – Если вы просто скажете мне, что вам нужно, я с удовольствием приготовлю это для вас...
– Я уже говорила, – бормочу я, открывая очередной шкаф. Кастрюли и сковородки. Я быстро закрываю его и иду дальше. – Единственное, что мне нужно, это что-то, что меня займет. Я схожу с ума в этом пустом доме, просто сидя и ничего не делая целыми днями.
– Да, мисс.
Еще один шкаф, этот полон чистящих средств.
Следующий, полный ярко начищенных подсвечников.
Идем дальше.
Как и во всем поместье, кухня огромная. Мне потребовалось почти тридцать минут блужданий по пустым коридорам, чтобы найти ее, спрятанную в подвале, куда можно попасть только по узкой лестнице для слуг. Я спустилась вниз, ожидая увидеть темное, сырое помещение без окон и без циркуляции воздуха. Вместо этого я обнаружил прекрасное помещение с узкими световыми люками на потолке, которые позволяют мягким лучам маслянистого послеполуденного света освещать каждую поверхность.
К большому смятению домашнего персонала – который заверил меня, что они могут приготовить мне все, что я пожелаю, если только я им разрешу – я провела первые двадцать минут, просто прогуливаясь в благоговении, проводя пальцами по сверкающим медным кастрюлям, висящим на верхней стойке, рассматривая кирпичную печь, в которой пекутся три свежих хлеба, удивляясь вмонтированным в стены дум-официантам, используемым для быстрого перемещения блюд вверх и вниз во время званых обедов.
Столешницы из нержавеющей стали, три современных холодильника со стеклянными фасадами и больше кухонных принадлежностей, чем я когда-либо видела в одном месте, довольно сильно отличаются от кухни, на которой я выросла, – узкого камбуза, где почти не было места для передвижения, и газовой плиты, настолько старой, что конфорки не зажигаются без спички.
Но я уверена, что никто и никогда не получал здесь столько удовольствия, сколько мы с мамой, нарезая лук на этом потрескавшемся линолеуме, смеялись до слез.
После встречи с Лайнусом я сразу же вернулась в спальню и около часа смотрела на стену, размышляя, не совершила ли я огромную ошибку. Я мучила себя, повторяя все контраргументы, которые должна была использовать, анализируя все моменты, которые я забыла затронуть во время наших переговоров, пока не подумала, что моя голова может взорваться от напряжения.
Мне нужно было отвлечься. Что-то, что отвлечет меня от мыслей о будущем. Предпочтительно, что-то с полусладкими шоколадными конфетами и приятным приливом сахара. Мне нужно было...
печенье.
Итак, я отбросила беспокойство о столкновении с Картером, Хлоей или – не дай бог – их демонической матерью и отправилась на поиски кухни. Теперь, если бы я только смогла найти муку, я была бы в деле...
– Черт, – бормочу я, открывая еще один шкаф. Этот заполнен тем, что кажется антикварным фарфоровым сервизом.
– Мисс, вы уверены, что я не могу помочь с...
– Я уверена! – Я прервала ее, качая головой в отчаянии и бормоча про себя. – Серьезно, как богатые люди так живут? Что они делают со всем этим свободным временем? – Я открываю еще один шкаф. Специи. Я подхожу ближе. – Никакой работы по дому? Не нужно готовить еду? Еда волшебным образом появляется на столе, грязная одежда исчезает без моего участия... Мне кажется, что я живу с чертовыми домовыми эльфами.
– Я прошу прощения, мисс, – говорит Патриция, чуть не плача.
– О, пожалуйста, не расстраивайтесь! – Я поворачиваюсь к ней лицом, чувство вины захлестывает меня. – Я знаю, что вы просто выполняете свою работу. Дело во мне. Я не привыкла сидеть весь день без дела. Я немного схожу с ума, если меня нечем занять. Вы можете это понять?
– Конечно, мисс.
Я улыбаюсь, но она не отвечает – она слишком занята тем, что жует свою нижнюю губу. Очевидно, она не привыкла к тому, что королевские гости чувствуют себя как дома в ее владениях.
Вздохнув, я возобновляю поиск ингредиентов. Я уже почти потеряла надежду, когда открыла последнюю белую дверь и обнаружила узкую встроенную кладовую, полностью заполненную пекарскими принадлежностями.
– Конечно, я открываю ее последней... – смеюсь я, беря с полки контейнеры с надписями МУКА и САХАР, прижимая их к груди и перенося на соседний стол для приготовления. Тяжелый миксер из поместья Локвудов намного лучше по качеству, чем тот, что у меня дома, но с точки зрения базовой механики он не сильно отличается. Уверена, я легко разберусь, как им пользоваться.
Патриция сжимает руки в безмолвной агонии, наблюдая, как я хожу взад-вперед по кладовой, выстраивая продукты в аккуратный ряд – пищевую соду, соль, ванильный экстракт, шоколадную крошку. Когда она видит, что я направляюсь к ее безупречно организованному холодильнику, она не может сдержать крик беды.