– Итак. – Я прочищаю горло, и они оба смотрят на меня. – Кто, собственно, такие Стерлинги и почему мы их ненавидим?
Картер фыркает и делает еще один глоток бурбона.
Хлоя хихикает.
– Во-первых, мы их не ненавидим. Просто... между Стерлингами и Ланкастерами много сложной истории. Начиная с того, что Эва была помолвлена с принцем Генри. А ее брат Олден был его лучшим другом.
– Является, – негромко поправляет Картер. – Не был. Генри не умер, Хлоя.
– Правда? Откуда ты знаешь, Картер? Насколько я знаю, ты даже не навещал его.
– Не будь стервой, Хлоя.
Она отмахивается от него и делает еще одну затяжку.
– Ты была с Эвой в ночь пожара, – вспоминаю я, когда фрагменты предыдущего разговора неожиданно сходятся в моей голове. – На открытии клуба в Лунде.
Хлоя выдувает идеальное кольцо дыма, ухмыляясь собственному салонному трюку.
– Ага. Трудно сказать, что ее больше расстроило - то, что ее шанс стать королевой законно улетучился, или то, что ее жених имел наглость вдыхать столько дыма во время пожара.
– Ты говоришь так, как будто он ей совершенно безразличен.
Хлоя бросила на Картера заинтересованный взгляд.
– Не хочешь высказать свое мнение по этому поводу, дорогой брат?
Он делает еще один глоток бурбона и пристально смотрит в окно.
– Итак... – Я наморщил лоб, пытаясь разобраться в сложной динамике. – Значит, вы не друзья?
– Мы росли вместе. Все пятеро из нас, собственно – я, Картер, Генри, Эва, Олден, были не разлей вода.
– А сейчас?
– Сейчас мы с Эвой больше похожи на... заклятых друзей? – Она пожимает плечами. – Наши семьи связаны.
– То есть...
– Послушай, Э, ты новичок во всем этом, поэтому я не думаю, что ты понимаешь, насколько мал круг аристократических семей в Германии. Даже если тебе кто-то не нравится, практически гарантировано, что вы будете пересекаться относительно часто на благотворительных сборах, гала-концертах, балах, коронациях...
– Похоронах, – мрачно добавляет Картер.
Мы все снова молчим.
– Я хочу сказать, что, если бы я избегала каждого засранца в этой стране, никого бы не осталось. В том числе и мою собственную плоть и кровь, – говорит она, снова бросив короткий взгляд на Картера. – Но, если ты хочешь моего совета... просто будь начеку рядом с ними, хорошо? Особенно когда они узнают, кто ты на самом деле.
– Не узнают, – настаиваю я. – Я под прикрытием. Твой новый королевский помощник, помнишь?
– Да. Но не удивляйся, если в конце концов они все выяснят. Эву и Олдена готовили к такой жизни с младенчества. Они не любят ничего лучше, чем сочные сплетни, и они точно знают, как использовать их в своих интересах. – Хлоя покачала головой. – Они играют в политическую игру лучше всех, кого я когда-либо встречала. Может быть, лучше Октавии. Как еще, по-твоему, девушка может заставить наследного принца, такого красивого, как Генри, сделать ей предложение в зрелом возрасте двадцати пяти лет?
Слова Хлои крутятся у меня в голове, я смотрю в тонированное окно, делая медленные глотки бурбона, чтобы успокоить свой бурчащий желудок. Примерно через двадцать минут мы останавливаемся перед величественным особняком. Он вдвое меньше поместья Локвудов, но не менее красив. Два дворецких в белых перчатках распахивают резные дубовые двери, и мы останавливаемся. Я ошеломленно смотрю, как два самых привлекательных человека, которых я когда-либо видела, выходят на утренний свет.
Платиновые блондины и ошеломляюще высокие, они являют собой образ элегантности, спускаясь по ступенькам к пологой подъездной дорожке, где мы простаиваем. Наш шофер выходит из машины, чтобы открыть для них дверь лимузина. Я опускаюсь на кожаное сиденье, чтобы освободить место, и оказываюсь неловко прижатой к боку Картера.
– Прости, – бормочу я.
Его адамово яблоко неровно покачивается.
– Не беспокойся об этом.
Брат и сестра Стерлинг забираются на заднее сиденье так грациозно, что напоминают мне лебедей, оседающих на поверхность воды. Он одет во все черное – от костюма до галстука, от рубашки до карманного квадрата. Даже его запонки сверкают темным блеском, сделанные из глубочайшего оникса. Она в изысканном шелковом платье и богато украшенной коктейльной шляпке с сетчатой вуалью, которая низко опускается и закрывает одну половину ее потрясающего лица.
Олден и Картер обмениваются чопорными кивками, в то время как девушки охают, как старые друзья.
– Хлоя, дорогая. Я так рада тебя видеть, – восклицает Эва, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать Хлою в каждую щеку. – Как ты держишься?
– Ты же меня знаешь, – говорит Хлоя, снова прикуривая сигарету, как только закончились приветствия. Она выдувает струйку дыма. – Хожу по солнечному свету.
– Очаровательно. – Эва слегка покашливает и делает вид, что обмахивает лицо рукой в белой перчатке. Ее светло-ореховые глаза блуждают по салону лимузина, задерживаясь на Картере - или, может быть, это просто мое разыгравшееся воображение, - прежде чем наконец переместиться на меня. Она, кажется, сосредоточилась на маленькой точке соприкосновения, где моя голая рука соприкасается с его костюмом.
– И кто это новое лицо? – напряженно спрашивает Эва.
Мой разум на минуту отключается, пока я пытаюсь вспомнить свою историю прикрытия, неожиданно потрясенная интенсивностью ее взгляда.
– О, она? – Глаза Хлои искрятся добрым юмором, когда она вмешивается. Она действительно наслаждается этим, ненормальная. – Ничего важного. Просто моя новая помощница, Эмилия.
– Я не знала, что курение марихуаны весь день требует помощи.
Тон Эвы может быть чопорным и правильным, но под ее словами скрывается укус. Я испытываю огромное облегчение, когда ее глаза отводятся от меня.
Ничтожный помощник не стоит ее внимания.
Я допиваю свой бурбон одним глотком.
– Да, но мы не все можем быть такими продуктивными, как ты, Эва. – Ухмылка Хлои больше похожа на гримасу. – Сколько организаций ты возглавляешь в качестве сопредседателя? Четыре?
– Пять. Это Общество благоустройства Лунда, Ассоциация садоводов города, Фонд помощи ветеранам, Совет по сохранению искусства, и, конечно, замечательная работа, которую мы проводим для спасения популяции пятнистых сов в восточных горах. Вы знали, что они находятся под угрозой исчезновения? Это так важно, что мы...
Я быстро отключаюсь от нее, наблюдая, как Хлоя делает очередную затяжку. Ее глаза остекленели, то ли от наркотиков, то ли от самовнушенной болтовни – никто не знает. Чем больше Эва болтает о своих собственных начинаниях, тем более странным мне это кажется. Она не упомянула о своем женихе. Ни разу. Она ведет себя так, будто мы едем на благотворительный сбор средств для ее драгоценных пятнистых сов, а не на похороны двух людей, которые, когда-то должны были стать ее свекрами.
Не менее странно, что ее брат, Олден, ничего не сказал за всю поездку. Ни единого слова. Его челюсть крепко сжата, он смотрит в окно, глаза расфокусированы то ли от горя, то ли от скуки. Я не могу сказать отсюда.
– ...и мы должны сосредоточиться на восстановлении естественных трав и деревьев, которые раньше обильно росли в этих зонах риска, потому что, я думаю, мы все согласны, что без среды обитания нет даже шанса...