– Эмилия! Смотрите сюда! Принцесса Эмилия!
Эмилия!
Эмилия!
Эмилия!
Вдруг на мою спину легла теплая рука, и показался возвышающийся мужской силуэт, закрывающий меня от толпы. Я знаю, что это Картер, даже не поднимая на него глаз. Даже сейчас, когда мои чувства кричат об облегчении, а глаза блестят от слез, мое тело узнает его.
Каким-то образом мы садимся в лимузин. Дверь закрывается за нами с грохотом, отсекая самые страшные крики, но от громогласной толпы не убежать: они окружают нас со всех сторон, стремясь получить свои фотографии даже через тонированное стекло.
Я закрываю глаза ладонями, как будто это как-то заставит их исчезнуть. Я открываю их снова только после того, как мы проезжаем несколько кварталов и мчимся из города со скоростью, почти вдвое превышающей установленный законом лимит.
Хлоя, Картер, Эва, и Олден смотрят на меня, на их лицах написаны шок и озабоченность. К моему большому удивлению, именно Олден – спокойный, уравновешенный Олден – наконец нарушает тишину. Его культурный голос наполнен недоверием.
– Кто-нибудь может объяснить, что, блять, только что произошло?
ЭТО ВОПРОС, который в ближайшие несколько часов будет повторяться – с разным количеством ненормативной лексики – снова и снова в каждом выпуске новостей на планете. Потому что от Германии до Гибралтара, от Америки до Аргентины, от Марокко до Малайзии... все задаются одним и тем же вопросом.
Кто же эта тайная принцесса?
В мире социальных сетей и двадцатичетырехчасовых циклов новостей остальному миру не потребуется много времени, чтобы собрать воедино историю Эмилии Виктории Ланкастер. Или, по крайней мере, ее блестящую сказочную версию.
Обычная девушка в одночасье становится королевской особой!
Хлоя, Картер и я сидим в большом конференц-зале поместья Локвудов, не отрывая глаз от экранов телевизоров, и наблюдаем, как медленно исчезает моя анонимность – один за другим новостные сюжеты разбирают каждый аспект той девушки, которой я была раньше.
...двадцать лет...
...студентка университета Васгаард...
...престижная стажировка по клинической психологии...
...мать, Нина Леннокс, умерла...
...осложнения после пневмонии...
Я благодарна, что Стерлингов нет здесь, чтобы наблюдать за этим унижением. Я еще больше благодарна, что Симмс уже стер с лица земли мои социальные сети. Не то, чтобы я когда-либо была активным пользователем, но, насколько я понимаю, чем меньше фотографий и воспоминаний останется у этих стервятников для препарирования в их утренних ток-шоу, тем лучше.
– Все не так уж плохо, – говорит Хлоя, прижимаясь плечом к моему, когда на экране появляется ужасный снимок меня с вьющимися волосами и брекетами. Мой школьный портрет, если я правильно помню.
Я скептически смотрю на нее.
– Надеюсь ты шутишь.
Она вздыхает.
– Слушай... в конце концов, это должно было выйти наружу, так?
– Нет! Не так. Нет, если бы я этого не хотела. – Я опускаю голову на руки со стоном. – Это должно было быть мое решение.
– Это все еще так, – настаивает она.
– Нет, это не так! Теперь весь мир получит право голоса.
– К черту весь мир.
Я резко поднимаю голову при звуке голоса Картера. Он смотрит на меня, брови насуплены, взгляд пристальный.
– Что? – Я вздохнула.
– К черту весь мир, – повторяет он. – Они не могут заставить тебя быть тем, кем ты не хочешь быть, Эмилия. Если ты не хочешь этого... никто не может заставить тебя. Ни пресса, ни Лайнус, ни даже твой придурок-парень.
– Он не мой парень. Он даже не мой друг. Больше нет. – Мой голос жалобно трещит – слабый намек на трещину предательства, которая открылась внутри меня, так глубоко, что я не могу найти выход. – Но... все равно спасибо тебе. За эти слова.
Он серьезно кивает.
Я оглядываюсь на телевизор, где в постоянном цикле воспроизводится ряд видеоклипов и изображений. Ведущий новостей с удовольствием снимает мою застывшую панику на ступенях Виндзорского аббатства, затем увеличивает изображение до тех пор, пока страх в моих глазах не увеличивается настолько, что заполняет весь экран. Я хочу отвести взгляд, но не могу.
– Королевская семья еще не сделала официального заявления, но нам сообщили, что пресс-секретарь дворца Джеральд Симмс свяжется с нами до конца дня... – Журналистка перетасовала бумаги на своем столе. – Мы передаем слово нашему корреспонденту Саре Вертц, которая ведет прямой репортаж из дома Хоторнов, где выросла принцесса...
Я впиваюсь зубами в нижнюю губу, когда на экране появляется прямая трансляция моего дома, его потрескавшаяся краска и кривые ставни – довольно унылое зрелище. По периметру расположились несколько королевских гвардейцев... и около сотни представителей прессы, отчаянно жаждущих сенсации.
Это настоящая толпа.
Мое сердце замирает в груди, когда появляется знакомое лицо моей соседки с микрофоном, поднесенным ко рту.
– Мэм, не хотите ответить на вопросы о принцессе? Это правда, что она выросла прямо через дорогу?
Прежде чем я успеваю услышать, собирается ли милая старая миссис Кармайкл продать меня прессе, Картер со злостью направляется к телевизору и выключает его с такой силой, что я удивляюсь, как он не разбился его об пол.
В наступившей тяжелой тишине мои глаза впиваются в черный экран, на котором, если прищуриться, можно различить силуэт незнакомой девушки, смотрящей на меня. Той самой, с темно-каштановыми волосами и сломленным духом.
Боковая дверь открывается с тихим скрипом. Симмс входит, выражение его лица серьезное.
– Ваше Высочество, – бормочет он, и впервые я не пытаюсь его поправить. – Король просит вас.
ПОЧТИ ЦЕЛУЮ МИНУТУ Лайнус просто смотрит на меня, сложив руки перед собой на своем огромном столе. Я стараюсь страшиться, вздергиваю подбородок и выдерживаю его взгляд.
– Сегодняшний день прошел не так, как планировалось, – говорит он наконец.
– Нет, – соглашаюсь я. – Мне очень жаль. Похороны...
– В том, что произошло, нет твоей вины. Тем не менее, определенная компенсация должна быть
сделана. С этой целью завтра утром мы проведем пресс-конференцию, на которой официально объявим тебя моим наследником. Я бы хотел, чтобы ты присутствовала рядом со мной, когда мы будем делать объявление. В качестве демонстрации силы.
Он ждет моего ответа.
Я ничего не говорю.
– Теперь, когда похороны позади, мы переедем в замок, чтобы официально отметить начало моего правления. – Он снова делает паузу. – Восточное крыло традиционно отводится для явного наследника, но, естественно, сейчас оно недоступно из-за пожара. На данный момент ты займешь апартаменты в Северном крыле, вместе с Хлоей и Картером.
Я воздерживаюсь от комментариев.
– В конце концов, мы восстановим дворец в его былом великолепии. Но мы не хотим слишком спешить с восстановлением. Не сейчас, когда Генри все еще... – он прерывается.
Я крепче сжимаю челюсть.
Тишина становится все более удушающей.
– Эмилия. – Он вздыхает, как будто я ему ужасно надоела. – Я знаю, что ты надеялась избежать такого исхода еще несколько недель, но мы должны смотреть фактам в лицо. Ситуация изменилась. У вас больше нет права выбора в этом вопросе. Ты – наследная принцесса Германии. Это твое право по рождению и твоя ответственность. И завтра весь мир будет наблюдать за тем, как ты, наконец, примешь это.