– Ах.
Я всегда забываю, что большинство людей на самом деле хотят быть королевой. Для них быть одним из Ланкастеров – это мечта, к которой нужно стремиться... а не кошмар, которого нужно избегать любой ценой.
Хлоя прочистила горло.
– В любом случае, Олден действительно спрашивал меня о тебе. – Мои брови поднимаются вверх.
– Правда?
– Да. Хотел узнать, как ты справляешься со всем этим безумием. Я сказала ему заехать в замок и спросить тебя лично.
– Хлоя.
– Что? – Она невинно улыбается.
– Пожалуйста, не пытайся играть в сватовство.
– Я ничего такого не делаю.
Я с сомнением смотрю на нее.
– Честно! Мои намерения чисты. – Она гримасничает. – Он одинок и грустен, ты одинока и грустна... Так вы сможете быть одинокими и грустными вместе.
– Ага. Других причин нет?
– Нет. – Ее губы подергиваются. – Хотя ты должна признать... на этого мужчину очень приятно смотреть...
– Я так и знала, что это подстроено!
– Да ладно тебе, Э, ты упрямая, но не слепая. Олден выглядит как... ну, как один из архангелов, упавший с потолка Сикстинской капеллы и забредший на север.
Я закатываю глаза.
– И что?
– Ну, разве ты не жаловалась, что тебе скучно до безумия? Это то, что я бы назвала... творческим решением этой проблемы. По моему опыту, ничто не может сравниться с оргазмом, от которого сводит ноги, чтобы изменить все твое мировоззрение. – Ее глаза сузились. – Если только нет какой-то причины, по которой ты не можешь пойти с ним на свидание. Что-то, о чем ты мне не говоришь.
Мои зубы впиваются в нижнюю губу.
Проклятье.
Последнее, что я хочу делать, это тусоваться с Олденом. Картер избегает меня как чумы, а Оуэн преследует меня через извиняющиеся сообщения голосовой почты, мужчины в моей жизни и так слишком сложны. Мне точно не нужно добавлять в это уравнение еще больше тестостерона. Но я не уверена, как заставить Хлою понять это, не раскрывая других деталей, которые я предпочла бы оставить при себе.
– Слушай, я уверена, что он очень милый, – настаиваю я. – Если он заглянет ко мне через несколько недель, возможно, я смогу найти время, чтобы увидеться с ним, но...
– Отлично! Он придет сегодня в шесть.
Я задыхаюсь.
– Хлоя!
– Что?
– Скажи мне, что ты шутишь!
– Я могу, но это будет ложь.
– Ты чудовище, ты знаешь это?!
Она совершенно невозмутима, улыбается, поднося большой палец к зажигалке и смотрит, как загорается пламя.
– Я уже говорила, что сейчас пять тридцать?
– ЧТО?!
– Да. Ты планируешь надеть это на свидание?
Свидание?!
Во внезапной панике я опускаю взгляд на себя.
На моем кашемировом свитере пятно от кофе, а облегающие джинсы-бойфренды, которые на мне надеты, выглядят как что-то, что я нашла в куче брака в эконом-магазине. На ногах у меня тапочки из овчины. На моем лице нет ни капли косметики. Волосы собраны в беспорядочный пучок на макушке. Ярко-синий маникюр – простите, Леди Моррелл, я бунтарка – на котором откололась большая часть лака.
В общем, я выгляжу бездомной.
– Я тебя ненавижу, – шиплю я на Хлою, вскакиваю на ноги и уношусь прочь, как пуля.
– Поймай его, тигр! – зовет она меня.
Я слышу, как она смеется, как чертова гиена, даже когда я выбегаю из оранжереи и направляюсь прямо в свою комнату.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
– ВАУ, – вздохнула я, поворачиваясь в медленном круге.
– Я же говорил тебе. – Улыбка Олдена маленькая, но искренняя. – Ничто не сравнится с этим видом.
Он прав. Я наклоняюсь вперед на турель, убираю с лица развевающийся на ветру локон и прищуриваю глаза к горизонту. Отсюда Альпы выглядят так близко, что я практически могу протянуть руку и коснуться их. Весь Вазгард раскинулся в долине под нами, красочный ковер из красных шиферных крыш и дымящихся труб. Река Нелле змеится вдоль нас, как коричневая садовая змея, ее многочисленные изгибы и каменные мосты – поразительное зрелище с этой точки зрения.
Когда полчаса назад Олден появился в дверях моей спальни и вызвался показать мне свое любимое место в замке, я, признаться, была настроена скептически. Я предполагала, что он приведет меня в Большой зал со сводчатыми потолками и позолоченным троном... или в оружейную, чтобы поглазеть на впечатляющую коллекцию средневекового оружия... или в конюшню, чтобы умаслить меня с помощью нескольких лоснящихся лошадей.
Вместо этого он провел меня по коридору к массивному гобелену на стене с гербом двуглавого льва Ланкастеров. Достав из кармана витиеватый ключ, он отодвинул толстую ткань в сторону и принялся отпирать узкую дверь, о существовании которой я и не подозревала.
– Поверь мне, – сказал он, протягивая руку. – Это того стоит.
Широко раскрыв глаза, я вложила свою руку в его крепкую, теплую хватку, а затем последовала за ним по тусклому, заросшему паутиной коридору. Мы прошли через еще одну дверь в темную спиральную лестницу, каменные ступени которой стали гладкими за сотни лет. Мы поднимались все выше и выше, освещая подъем только светом мобильного телефона Олдена, пока не достигли вершины самой высокой башни Уотерфордского дворца.
Честно говоря, я уже начала сомневаться, что после трехсот ступенек что-то будет стоить того, чтобы жечь мои бедра... но как только мы проскочили через толстую деревянную дверь в маленький круглый шпиль, я совсем забыла о своих болячках.
Отсюда открывается просто невероятный вид.
– Я даже не знала, что сюда могут подниматься люди, – говорю я, потрясенная. – Я думала, что она была запечатана много лет назад.
– Не запечатана, конечно. Просто... не рекомендуется для общественного пользования. Этого нет в санкционированном туре по замку, это точно.
Я перехожу на другую сторону башни, устремив взгляд на далекое небо.
– А вдруг, нас бросят в подземелья за незаконное проникновение?
Он смеется.
– Тебя? Конечно, нет. Ты принцесса. Технически, эта башня принадлежит тебе. А я, с другой стороны...
– Не волнуйся. Я использую свой огромный авторитет, чтобы освободить тебя.
– Как благосклонно с вашей стороны, Ваше Королевское Высочество. – Поддразнивая меня, он низко кланяется мне в пояс, взмахнув запястьем в хорошо отработанном жесте. Все сделано так гладко, что я не могу не улыбнуться. Искренней улыбкой. Впервые за несколько недель.
Я ошеломлена тем, что мне действительно нравится. Так хорошо выйти из своей комнаты, стоять на вершине мира с красивым мужчиной, который совсем не сложен, который не заставляет мой разум кружиться от мучительных мыслей или сердце биться от предательских чувств. Я прислоняюсь к ветру, позволяя ему очистить мою голову. В надежде, что он сотрет набор голубых, чистых голубых глаз из самых глубоких хранилищ моей памяти.
Через несколько минут мне приходит в голову одна мысль. Я поворачиваюсь, чтобы спросить:
– Откуда у тебя ключ?
И как я могу получить его для себя?
– Это не мой, а Генри. Мы постоянно сюда приходим... Я имею в виду, поднимались сюда все время. Это было... – он прервался на полуслове, весь свет погас в его выражении лица за несколько секунд.