Серьезно, может ли эта ночь стать еще хуже?
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
– УЙДИ ОТ МЕНЯ! – вскрикнула я, тупо глядя на его затылок.
– Обычно я покупаю женщине выпивку, прежде чем она позволит мне засунуть голову ей между бедер, – бормочет он, его глубокий голос заглушался тканью моей мини-юбки. – Но если ты готова, голубушка...
Рыча, я грубо отпихиваю его от себя и ухмыляюсь с немалой долей удовлетворения, когда его лоб больно ударяется о перегородку.
– Черт! – выругался он. – Зачем ты это сделала?
– Ты действительно хочешь спросить?
Я настороженно наблюдаю, как он маневрирует своим телом на сиденье рядом с моим с низким ворчанием. Его глаза закрыты, поэтому я не вижу их цвет, но в темноте я ловлю себя на мысли, что изучаю черты его лица. Высокие скулы, выступающие под загорелой кожей. Широкая грудь и шея, каждый напряжённый мускул, хорошо демонстрируются, когда его голова откидывается назад к кожаному сидению. Густые волосы...
– Я могу тебе чем-то помочь?
Я вздрагиваю.
– Прошу прощения?
– Ты на меня пялишься.
Как он узнал?!
Я мотнула головой вперед, уставившись на перегородку, щеки пылают.
– Я не пялилась.
Низкое хихиканье проникает в мои уши.
– Как скажешь, Орхидея.
– Орхидея? – спрашиваю я, оглядываясь на него, несмотря на свои благие намерения.
Один глаз приоткрывается - кристально-голубой, целое Карибское море в одной радужке, и смотрит на меня. "Фиолетовые волосы".
О. Точно.
Я потянулась вверх, чтобы пригладить свои лавандовые пряди, чувствуя внезапное самосознание по поводу моего недавнего выбора цвета. В прошлом месяце я была пепельно-серой блондинкой. До этого я была темно-синей. А до этого... Я даже не помню, если быть до конца честной. Я не видела свой естественный оттенок с тех пор, как стала достаточно взрослой, чтобы что-то с этим делать.
– Так от кого ты прячешься? – спросил он с легкой интонацией в голосе.
– Эм... – Я моргнула, совершенно сбитая с толку. – Что?
– Достаточно простой вопрос. От кого ты прячешься?
– Я понятия не имею, о чем ты говоришь.
Он просто смотрит на меня. В его глазах есть понимание несмотря на то, что его мозг болтается в луже "Джонни Уокера". Даже в пьяном угаре смотреть в них очень тревожно. Я мимолетно задаюсь вопросом, каким бы был этот человек, если бы полностью контролировал свой рассудок.
Не думаю, что ты хочешь это узнать, Эмилия.
Подавив желание поерзать, я натягиваю на лицо бесстрастную маску и смело отвечаю на его взгляд. Возможно, он думает, что может запугать меня, но я отказываюсь быть запуганной. В голове я разбираю его по частям, черта за чертой, надеясь обнаружить какой-нибудь фатальный недостаток. Какой-нибудь изъян в его броне.
Это бесполезное занятие – даже его недостатки раздражающе привлекательны. Шишка на носу говорит о том, что у него за плечами несколько драк в баре. Небольшой шрам, рассекающий левую бровь, придает характер лицу, которое в его отсутствие было бы слишком идеальным. А если его темные волосы в беспорядке, то только потому, что кто-то всю ночь проводил по ним пальцами –судя по пятну ярко–пурпурной помады на его воротнике, я так думаю.
Что за девушка оставила этот розовый поцелуй? Не перестаю удивляться я, изучая его. Какая девушка провела с ним ночь, запустив пальцы в его волосы, прижавшись губами к его мускулистому горлу? Какую девушку он выбрал бы из толпы и увез домой, чтобы погубить?
Наверное, какую-нибудь идеальную блондинку с убойными волосами и потрясающей фигурой. Уж точно не фиолетововолосую красотку с размазанным макияжем на глазах и типом тела, который говорит о том, что ее абонемент в спортзал вызывает у нее лишь отвращение.
– Как скоро ты планируешь ответить на мой вопрос?
Я вздрогнула.
– Возможно, я бы ответила, если бы это имело хоть какой-то смысл. Я ни от кого не прячусь. И я ни черта не понимаю, почему совершенно незнакомый человек может сделать такое предположение.
Его голова наклоняется в сторону, изучая меня. Когда он говорит, его голос мягкий. Почти созерцательный.
– Волосы.
Я поднимаю руку и дотрагиваюсь до обидных прядей, ошеломленная мгновенным молчанием.
– Это либо маскировка, либо техника отвлечения внимания, – пробормотал он. – Просто пытаюсь понять, что именно.
Мои глаза расширяются, а с губ слетает насмешка. Я не совсем понимаю, почему я чувствую необходимость защищать свой косметический выбор перед этим случайным незнакомцем – я даже не уверена, почему я трачу время на разговор с этим случайным незнакомцем – но я не могу остановиться.
– Послушай, это не какое-то большое личное заявление. Мне понравился цвет. Не вникай в это.
– Девушка, похожая на тебя, делает что-то подобное только по одной причине: она прячется. Либо от себя, либо от кого-то еще.
– Н–нет, – заикаюсь я, бледнея. – Это...
– Люди видят весь этот пурпур на лице и не пытаются заглянуть глубже. В этом вся суть, не так ли?
Я быстро моргаю.
– Слушай, Зигмунд Фрейд, как бы я ни ценила психоанализ, ты можешь оставить его при себе.
– Не нужно быть психоаналитиком, чтобы распознать социального хамелеона.
– Я не хамелеон! – шиплю я, чувствуя, как повышается мое кровяное давление. – И, на будущее, обычно считается невежливым приравнивать людей к ящерицам. Особенно тех, кого ты только что встретил и ни черта о них не знаешь!
Его рот подергивается.
– Я знаю твой тип. Ты прячешься у всех на виду. Под этими волосами, тяжелым макияжем глаз и дешевой одеждой...
Мой рот открывается.
– К твоему сведению, этот наряд от Zara и...
– Любимая, мне плевать, где ты делаешь покупки.
– Тогда сделай нам обоим одолжение – оставь свое непрошенное мнение при себе, придурок!
– Довольно грубовато для человека, который утверждает, что я абсолютно заблуждаюсь, не так ли?
Мои руки скручиваются в кулаки. Я пытаюсь сохранить спокойный тон.
– Я не грубила. Мне просто неинтересно слушать глубокое, залитое бурбоном погружение в мой психологический портрет от пьяного придурка, который знает меня примерно пять минут.
– Не хочу тебя расстраивать, но я раскусил тебя примерно за пять секунд, любимая.
Я на секунду замираю, потом быстро прихожу в себя.
– Ты всегда такой высокомерный?
– Ты всегда такая прозрачная?
– Ты ничего обо мне не знаешь!
– Я знаю женщин.
– О, я уверена, что знаешь. – Я пристально смотрю на помаду на его воротнике. – Но я гарантирую, что я не похожа ни на одну женщину, которую ты, когда-либо встречал.
Он пожимает плечами.
– Каждый бассейн думает, что он океан.
– И я полагаю, что я бассейн в этом сценарии?! – Мои зубы впиваются в мою нижнюю губу, чтобы сдержать крик возмущения.
Его глаза опускаются к моему рту и задерживаются там, не двигаясь.
– Слушай, без обид, но все думают, что они – большая загадка, которую нужно разгадать. Правда в том, что большинство людей не такие уж и сложные.