Одно неверное движение, и он может разорвать меня на куски.
– Хватит, – приказывает он мягким тоном, лишенным всякой мягкости – словно шепот острого лезвия, вонзающегося в пространство между двумя ребрами. Я бьюсь, но он не отпускает меня. На самом деле, он только крепче притягивает меня к себе, пока я не чувствую каждую восхитительную вмятину его груди, прижатой на плоскости моей спины. От такой близости его запах – пассивного дыма, бурбона высшего сорта и чего-то пряного, что я не могу определить – опьяняет настолько, что у меня кружится голова.
– Отпусти меня, – шиплю я между стиснутыми зубами.
– Отпущу, когда ты согласишься перестать причинять себе боль.
– Причинять боль? Я пытаюсь вытащить нас из этого бардака.
– Дорогая, мы не сможем выбраться.
– Ты даже не пытался!
– То, что ты должна знать обо мне... – Его нос касается боковой части моего горла, и я стараюсь не дрожать. – Я не трачу силы на бесполезные результаты. Я лучше потрачу свою энергию на более... жизнеспособную... затею, где конечный результат гарантированно будет удовлетворительным. Для всех заинтересованных сторон.
Мои бедра сжимаются по собственной воле. Я никогда не думала, что слово "жизнеспособный" может быть таким чертовски сексуальным.
Я ошибалась.
– Слушай сюда, – рявкаю я. – Тебя может совершенно не беспокоить тот факт, что мы заперты здесь, и нас собираются продать в секс-торговлю. Или в торговлю внутренними органами. Или... в какой-нибудь другой вид незаконной торговли в подворотне, о которой Netflix, без сомнения, выпустит документальный фильм в ближайшие месяцы...
Он фыркает.
Я игнорирую этот звук.
– Но я не смирилась с тем, что умру до своего двадцать первого дня рождения. Так что отпусти меня. Сейчас.
– Всего двадцать, – пробормотал он, его дыхание теплое на моей коже. – Такая молодая. Такая наивная.
– В отличие от тебя, закаленного и мудрого в старости? – горько усмехаюсь я. – Сколько тебе, двадцать пять? Двадцать шесть?
– В любом случае, я слишком стар для тебя.
– Прекрасно, поскольку я никогда и ни за что на свете не заинтересуюсь тобой, – язвительно шиплю я. – А теперь отпусти меня. Я серьезно.
– Или что? – Нотка юмора в его тоне говорит мне, что он наслаждается этой словесной перепалкой.
Я сжимаю челюсть.
– Я... я... буду...
– Кричать во всю мощь своих легких? Стучать своими маленькими кулачками? – Он снова хихикает, и я борюсь с желанием ударить его головой. – Потому что этот план так хорошо работает против тебя.
– Ты порождение демона.
– Ты даже не знаешь меня.
– Слава Богу за маленькие чудеса, – огрызнулась я. – А теперь отпусти меня.
– Через минуту. Когда ты успокоишься.
Я снова дергаюсь, но это полусерьезная попытка. Все, что мне удается сделать, это только укрепиться на его коленях. Даже в полупьяном состоянии он намного сильнее меня.
Черт побери.
Будь он проклят.
К своему ужасу, я понимаю, что есть только один выход. Я делаю резкий вдох и пытаюсь замедлить свой учащенный пульс.
Дыши, Эмилия.
Просто дыши.
Следующие несколько мгновений мы просто сидим там – два незнакомца, прижавшись друг к другу в темноте, его тело обнимает мое, как стальная перчатка. Я пытаюсь успокоить себя в медленном темпе, концентрируясь на ритме своего дыхания, и подстраиваясь под его темп. И хотя это совершенно безумно... хотя мужчина у меня за спиной, возможно, самое разъяренное человеческое существо, которое, когда-либо встречалось на моем пути... впервые за всю ночь, впервые с тех пор, как я увидела новости о Ланкастерах... паника, текущая по моим венам, ослабевает, сменяясь возбуждением другой эмоции. Борьба вытекает из меня, а на ее месте...
Не спокойствие.
Не душевный покой.
Не рациональное мышление.
Мое сердцебиение, которое, по всем расчетам, должно замедлиться, начинает ускоряться. Темп моего дыхания увеличивается, все быстрее и быстрее, в такт каждому теплому выдоху, который я чувствую на своей шее. Без всякого сознательного усилия мой позвоночник слегка прогибается к его груди. Я чувствую, как мышцы его бедер напрягаются подо мной, и непроизвольная вспышка возбуждения простреливает прямо между моих ног.
О, Боже.
О, нет.
Этого не может быть.
Ток в воздухе меняет, один вид напряжения на другой так быстро, что я не могу определить момент, когда я перестаю чувствовать себя пленницей в его руках. Так неуловимо, что я не могу точно определить секунду, когда его объятия сменились на... что-то совсем другое.
Какого черта, Эмилия!
Ты же ненавидишь этого парня, помнишь?
Я слышу, как он резко втягивает воздух, и знаю, что он тоже это чувствует – это новое напряжение, между нами. Его пальцы сжимают хрупкие кости моих запястий, как будто он борется за контроль. Не надо мной, я уже давно перестала бороться.
С собой.
– Скажи мне свое имя, – пробормотал он, нарушая тишину. В его голосе появилась новая нотка, которой не было раньше. – Скажи мне, кто ты.
Какая-то безрассудная часть меня хочет прошептать что-то безумное – Я буду той, кем ты хочешь, – просто чтобы посмотреть, как он отреагирует. Бросить вызов и посмотреть, как он поднимется, чтобы принять его. Позволить ему использовать свои умелые руки, чтобы стереть все бушующие чувства в моей крови, пока не останется ничего, кроме безумной страсти.
– Я уже говорила тебе, – заставляю я себя сказать вместо этого. – Я никто.
– Почему мне трудно в это поверить?
– Я не знаю. Может быть, потому что твой IQ еще ниже, чем твои стандарты, судя по пятнам помады на твоем воротнике?
– Кто-то ревнует?
– В твоих снах.
– Ммм... – Его нос снова касается моего горла, и я чувствую, как мой желудок переворачивается. – у меня довольно богатое воображение...
– Ты ужасен, – сообщаю я ему голосом, который был бы гораздо более убедительным, если бы он не был таким чертовски придыхательным. – А теперь отпусти меня.
Он не отвечает. Он также не ослабляет хватку.
– Ты сказал, что отпустишь меня, когда я успокоюсь. – Я тяжело сглатываю. – Я спокойна.
– Правда?
– Да.
Его большие пальцы поглаживают тонкую кожу, покрывающую вены на моих запястьях, и я чувствую, как мое сердце учащенно забилось в ответ.
– Тогда почему я чувствую, как бьется твой пульс?
– Мой пульс имеет тенденцию делать это, когда я злюсь.
– Ммм...
Стиснув зубы, я пытаюсь восстановить контроль над своим предательским телом. Честно говоря, оно уже совсем не слушается моего мозга. Похоже, оно получает команды от совершенно другого органа. Того, что находится к югу от границы, с совершенно другими приоритетами.
Черт, черт, черт.
Я втягиваю в себя воздух и ломаю голову в поисках путей выхода из этой все более опасной ситуации.
– Хорошо. Не отпускай меня. – Я пожимаю плечами. – Предупреждаю, меня сейчас стошнит.
– Тошнит из-за того, что ты в машине?
– Нет. Меня тошнит от того, что я прижата к тебе. – Он негромко хихикает.
– Неужели?