— И что ты собираешься делать? Пересидеть его?
— Нет, Уолтер. Я хочу, чтобы ты присмотрел за Бералин.
— Не хочешь лезть в дело?
— Напротив — хочу вылезти вперед. Собираюсь стать наживкой. Верней — половиной наживки.
Чак улыбнулся:
— Насколько я понимаю, вторая ее половина — я.
— Возражаешь?
— Ну… Мне всегда нравится, когда ты начинаешь хитрить. — Чак сосредоточенно изучал кромку столового ножа. — Я очень любил Фиалта. И Раффа. — Он печально наклонил голову. — И, если помнишь, именно я снимал цепи с Анны-старшей.
— И?..
— Обещай, что оставишь кусочек для меня. Если получится.
— Если сумею сдержаться. Хотя слишком стараться не буду.
Чак рассмеялся:
— По крайней мере честно.
— Должен же хоть кто-то быть честным… — Карл повернулся к Уолтеру. — Мы привезли всего полдюжины ружей и четыре пистолета. Прятать ружья под плащом я не могу — так что заберу все твои пистолеты.
— Эй, ты же заставил меня отправить все наше оружие в Приют с Гвеллином. Сам виноват…
Карл поднял руку.
— Я люблю тебя как брата, Уолтер, но и знаю отлично, ты же наверняка оставил себе пару-тройку пистолетов и ружей — страховки ради. Так?
— Н-ну… — Словотский развел руками. — Попытка не пытка, верно? Думал, может, и сойдет с рук…
— Считай, сошло — на сей раз.
Глава 14
ВАЛЕРАН
То, что мы предвидим, не сбывается почти никогда;
то, чего мы не ждем, происходит как правило.
— Я начинаю злиться, — тихо проговорил Карл, направляя коня к энкиарской гостинице. — Что-то никто меня не узнает.
— Вот уж беда-то! — Чак засмеялся. — Что — мир вертится вокруг Карла Куллинана, да? У Словотского научился? У нас тут теле… мизера нет — забыл?
— Телевизора.
— Что?
— Телевизор, а не телемизер . Мизер — нечто совсем другое.
— В любом случае у нас этого нет. Так что твоя рожа известна далеко не всем и каждому. Что в общем-то неплохо.
— Верно.
Но если Армин по-прежнему в Энкиаре, он наверняка нанял кого-то проследить, не подставится ли Карл Куллинан, чтобы тут же его и сцапать. Неприязнь, к слову сказать, была взаимной; в свое время Карл убил Арминова отца, Ольмина.
Один из тех редких случаев, когда убийство доставило мне удовольствие, подумалось Карлу.
Интересно, а что сталось с головой Ольмина? Они бросили ее за фургоном у горы Бремон, уходя к Двери между Мирами. Надо думать, череп по-прежнему там.
Неподалеку от гостиницы их остановил отряд из шести пеших воинов.
— Приветствую, — произнес их предводитель, высокий представительный человек лет сорока пяти на вид, хотя и волосы его, и короткая бородка были угольно-черными. Холодные голубые глаза смотрели внимательно и настороженно. — Назовите свои имена и дело, приведшее вас в Энкиар.
Чак ответил первым:
— Я — Ч'акресаркандин ип Катард.
— Что ты из Катарда, приятель, я и сам вижу. — По его усмешке можно было понять, что катардцев он за угрозу не считает. — Твое дело?
— Его телохранитель. — Чак большим пальцем показал на Карла. — Присматриваю за его спиной — чтобы туда не насовали ножей.
— Ясно. А кто ты?
— Мое имя — Карл Куллинан. — Карл добродушно улыбнулся, подняв правую руку — левая оставалась под плащом, на рукоятях двух пистолетов. — Я просто проезжий. Ты против?
— Ничуть. Во всяком случае, пока ты не принес в Энкиар свою… войну. — Предводитель повернулся к воину рядом. — Хотя сейчас в Энкиаре вроде бы нет никого из пандатавэйских гильдий?
— Нет, капитан. Уж дней десять, как нет.
— Хорошо. — Он снова повернулся к Карлу. — Веди свои войны подальше от Энкиара — и будь в нем желанным гостем. Мы рады тебе — и твоему золоту тоже. Надеюсь, ты не собираешься освобождать наших рабов?
— Не сегодня. — Конечно, исключения из правил бывали, но вообще курс на уничтожение всех владельцев рабов был самым верным курсом к самоубийству. Подождите, вот сменится поколение — и изменится все.
Воин, что стоял рядом с капитаном, тронул его за рукав, а потом что-то зашептал ему на ухо. Карл покачал головой:
— Я бы не стал.
— Не стал — чего?
— Не стал бы всерьез думать получить награду, которую Работорговая гильдия назначила за мою голову. Вы, конечно, можете захватить меня — но у меня есть друзья. Окончательная цена может оказаться слишком высокой. Лучше посоветуйтесь сперва со своим князем.
Ответная улыбка капитана была почти нежной.
— Непременно посоветуюсь. Учитывая, что он не хочет тебя отравить — пообедаешь ты со мной?
— А если он захочет отравить меня?
— В любом случае — пообедаешь? — сказал капитан с явно неподдельным дружелюбием.
Карл рассмеялся.
— С удовольствием, капитан, — сказал он. — С удовольствием.
— Та герат ва кай «последний патрон» кай, хапто Валеран, — сказал Карл. — Смысл в том, что дешево мы свои жизни не отдаем. Никогда и никому.
Слуга принес еще бутылку. Валеран поддернул рукава, откупорил ее и плеснул сперва в свой стакан, потом Карлу и — последним — Чаку.
Валеран отпил первым.
— Доброе вино. Думаю, вам понравится. Что же до этого вашего «последнего патрона» — я слышал об этом. Не напоминает тебя в молодости, а, Халвин? — Он улыбнулся молчаливому солдату у дверей. — Да, относиться к вам, как с разбойникам, было бы неверно… — Валеран глубокомысленно кивнул, а после вздохнул. — Такая жизнь не по мне — уже не по мне — но жить ею, думаю я, весьма… интересно.
Карл хмыкнул.
— На моей родине есть древнее проклятие: «Чтоб ты жил в интересные времена». — Если разобраться, он даже и не соврал: если глядеть отсюда, Китай и Америка почти рядом. — А вы здесь неплохо устроились, как я погляжу. Ты ведь из Нифиэна?
— Все мои люди оттуда; мы приняли на себя первый удар Катарда в Горной войне. — Он пристально глянул на Чака. В тоне Валерана слышалась потаенная враждебность, хотя Горная война между нипхами и катардцами завершилась больше пятнадцати лет назад. — Мне всегда больше нравилось командовать гарнизоном, чем участвовать в полевых операциях — даже если это операции против Катарда.
Маленький воин пожал плечами.
— Во время Горной войны, капитан, моя семья находилась севере. Отец погиб, воюя с Терранджи и их наймитами-гномами. Кровавое было дело, капитан, почти столь же кровавое, как Горная война.
— Да, — подтвердил Валеран. — Крови там было много. Но… каюсь — порой я скучаю по тому времени. Во всем этом есть… нечто занятное, согласны?
Карл покачал головой:
— Смотря на чей вкус. Что до меня — так мне скорей стало бы скучно.
— Рискну предположить, что ты счел бы скучной военную службу в любой из областей Эрена. Хотя… лорда Мехлена Метрейльского это бы заинтересовало, да и Ланда из Ландейла — а вот моему князю нейтралитет Энкиара помешал бы тебя нанять… наверное. Но если хочешь, я поговорю с князем.
— Я пока не рвусь приносить присягу.
Чак ехидно засмеялся. Карл взглядом заставил его умолкнуть и вновь повернулся к Валерану.
— Не хочу оскорбить тебя, но на моей родине твою нынешнюю службу не сочли бы солдатской.
— Да? — Валеран хлебнул вина и приподнял бровь. — И как бы меня там назвали? Шлюхой?
Карл понял вдруг, что капитан стражи ему нравится. В поведении Валерана было нечто неуловимое, убеждавшее Карла, что честь для капитана — не просто слово.
— Нет, зачем же, — сказал Карл. — Мы назвали бы тебя «полицейским», ведь главная твоя задача — поддерживать внутренний порядок, а не защищать Энкиар от захватчиков.
— Гак-то оно так, Карл Куллинан, но странная же у тебя Родина, если там придают значение столь тонким различиям!
Карл засмеялся.
— Каким только различиям не придают значения у меня на родине! Взять хотя бы цвет кожи. В моих краях нашу с Ч'акресаркандином дружбу сочли бы странной — по меньшей мере.