Боги, ну почему здесь нет Эллегона? Так ли Валеран достоин доверия, как кажется? Дракон без труда разобрался бы в этом.
Карл пожал плечами. Что толку тревожиться об этом? Он доверился Валерану. Карл опустил курок, подбросил пистолет и поймал за ствол. Протянул пистолет Валерану.
Это то же, что ружье. Вытягиваешь руку, взводишь и смотришь вдоль руки. На крючок нажимай мягко; не дергай. Если что — сможешь приставить мне его к спине.
— К спине?..
— Ты интересовался, не заведу ли я вас под пули. Если заведу — ты сквитаешься со мной, и весьма быстро. А теперь — по коням.
Вдали прогремел одинокий выстрел. Карл бросил Стэка в галоп; позади него Валеран скомандовал атаку своим людям.
Впереди холты соскакивали с коней и выпрыгивали из трех повозок. Передняя повозка стояла боком, поперек тракта, хрипящая от боли лошадь билась на обочине: шею ее пронзила стрела.
Черт.
— В укрытие, все! Валеран, распорядись: пусть кто-то из твоих подержит лошадей — и убедись, что держит он их крепко.
М-да… Пейлл мог бы, конечно, выбрать для нападения место и хуже — хотя вряд ли намного. Холты уже приготовились к обороне — засели за повозками и в канаве по эту сторону дороги. Атаковать их сейчас — самоубийство. Хуже всего то, что солнце уже почти взошло. При свете дня люди Карла — учитывая, что враг превосходит их и в количестве, и в огневой мощи — станут еще более уязвимы.
Прозвучал еще один выстрел. Над головой, сбив несколько листьев, свистнула пуля.
— Не стреляйте пока! — крикнул Карл. Отвязав собственное ружье, он перекинул переметные сумы через плечо.
— Беги! — Он хлопнул Стэка по крупу, прогоняя жеребца за линию огня, а сам спрыгнул в канаву справа от дороги и сбросил на склон сумы.
— Пейлл, ты меня слышишь? — прокричал он по-английски, рассчитывая, что Тэннети тоже услышит и узнает его голос. — Поджигай повозки. Потом смени место: я не хочу, чтоб холты тебя обнаружили. — Он зарядил ружье, потом взглянул на дорогу. Мишеней было полно: холты не привыкли противостоять ружьям. Карл прицелился в одну из голов, быстро вдохнул, задержал дыхание и плавно спустил курок.
Приклад ударил его в плечо, а голова холта разлетелась кровавым душем. Карл съехал назад в канаву и полез в поясную сумку за тряпицей и пороховым рогом. Коробочку с жиром он вынимать не стал: в бою сойдет и добрый плевок.
Задыхаясь и кашляя в едком дыму, он дунул в ствол, чтобы прочистить его, отсыпал в ружье пороху из рожка, плюнул на пыж, сунул его в отверстие, потом уложил на место пулю. Вытащив шомпол, он вдвинул пулю и пыж в ствол, плотно прижав их там.
— Карл Куллинан! — крикнул ему Валеран. — К нам движется неприятель.
— Ждать моей команды, — откликнулся он. — Те, кто с ружьями, встают, подносят ружье к плечу, выбирают цель и стреляют — и тут же падают. — Карл до половины взвел курок, быстро прочистил запальное отверстие, потом вынул сосуд с запальным порохом.
— Они снова двинулись.
— Пли!
Ударили выстрелы. Карл насыпал порох на полку и аккуратно возвратил на место затвор.
Карл поднял голову над краем канавы. Все холты попрятались в укрытия — кроме одного, раненного, — он, держась за живот, лежал на дороге. По крайней мере один из четырех выстрелов оказался не плох — а учитывая обстоятельства, так и просто хорош.
Один из холтов приподнялся было — но выронил ружье и упал: длинная стрела вонзилась ему в бок.
Спасибо, Пейлл.
Но так дело не пойдет. Стоит им понять — а поймут они это скоро, — что людей Карла меньше и вооружены они хуже — и холты начнут атаку.
— Лучники: прикрывающий огонь. Валеран, подай мне фонарь.
Карл развязал седельную суму, вынул коробку с гранатами, открыл и достал одну.
Подошел Валеран с фонарем.
— Не нравится мне это. Враги прежде уже пользовались ружьями, а мы нет. И мои люди не привыкли сражаться с… этим.
— Знаю. — Карл приоткрыл шторку лампы, сунул в щель кончик фитиля.
Он занялся мгновенно. Карл привстал из-за валуна, раз махнулся и швырнул гранату вдаль и вверх — прямехонько туда, где, по его расчетам, прятались в канаве девять оставшихся холтов.
— Ложись! — рявкнул он, первым последовав собственному приказу.
Граната упала на край дороги, скатилась в канаву и там рванула — громкий ее хлопок сопровождался не менее громкими воплями.
Карл выглянул. Передняя повозка пылала: стрела Пейлла, должно быть, влетела внутрь и там подожгла что-то легко воспламеняющееся. На фоне огня мелькнула гибкая фигурка Тэннети: она прокралась за спиной одного из холтских солдат, потом накинула ему на горло какую-то удавку и рывком повалила. Солдат скрылся из глаз.
Отлично. Она сама знает, что делать. Холты, конечно, этого не знают, но лучше бы им позаботиться о своих тылах, чем о защите от нападающих извне. Среди них тигрица.
Снова прозвучали выстрелы. Один из людей Валерана, схватившись за горло, повалился вперед; другой нагнулся, открыл было сосуд с бальзамом, потом покачал головой и заткнул его.
Нет, так дела не сделаешь. Холтов слишком много, а люди Валерана непривычны к такому бою.
Карлу это было не по душе, но приходилось ограничиться вытаскиванием Тэннети — и махнуть рукой на порох работорговцев.
— Отступаем! — крикнул он. — Все! Я сказал — все! — Он надеялся, Тэннети расслышит его за ревом огня. Он бросил туда быстрый взгляд. Один из холтов заметил ее и вытаскивал пистолет.
Карл поднял ружье к плечу и прицелился, не обращая внимания на свист пуль вокруг. Потом нажал спусковой крючок. Пуля ударила холта в кирасу. Он повалился, его собственное оружие выпалило в небо. Тэннети метнулась в укрытие.
— Отступаем! — повторил Карл. — Пейлл и Чак, отзовитесь, черт!
Дальний крик показал место Пейлла, но где Чак? Впрочем, возможно, все к лучшему. Если его не обнаружил Карл — холтам это и подавно не удастся.
Чак выпрыгнул из-за третьей повозки, разрядил пистолет в кинувшегося к нему солдата и с мехом воды в руках нырнул внутрь повозки.
Какого черта он там делает? Карл отдал приказ отступать. Главная цель достигнута; на порох можно и забить.
Трое холтских солдат рванулись в повозку за Чаком. Молодцы: большую ошибку совершить трудно. В тесноте фургона они будут больше мешать друг другу, чем Чаку. Но что он там будет с мехом…
— Нет!
Повозка обратилась облаком пара и пыли, куски лошадей и солдат взлетели в недвижный воздух.
С оставшихся в живых холтов этого хватило. Кое-кто вскочил на коней и галопом умчался прочь; остальные просто удрали.
Валеран тронул Карла за руку.
— Что случилось?
— Чак. Он… уничтожил их порох. Лорд Гирен будет доволен. — Карл будто слышал себя со стороны — и подивился, как ровно, без малейшей тени чувств, звучит его голос. — Энкиар остался нейтральным.
— Кое-кто из них еще жив.
Карл отложил ружье, взял меч в правую руку, а левой вытащил пистолет.
— Это ненадолго, за мной.
Нет ничего более неприглядного, чем встающий над полем боя рассвет. Во тьме разбросанные мешки человеческой плоти, оторванные руки, ноги, куски кожи и кровь — все, что некогда было людьми — можно не замечать.
Во время битвы необходимо не думать о том, что будет после резни — чтобы не оказаться ее жертвой.
Но при свете дня дело обстоит совершенно иначе. Это поле битвы некогда было пшеничной нивой. И станет ею — когда-нибудь.
Но не сегодня. Сейчас это была пропитавшаяся кровью земля, к трупам уже слетались стервятники.
Пользуясь мечом, как дубинкой, Карл согнал двух ворон с тела холтского солдата и заставил себя заглянуть воину в лицо.
Какой там воин — перед Карлом лежал мальчишка. Лет семнадцати — восемнадцати, безбородый, с шапкой каштановых волос и мертвенно-бледным спокойным лицом. Не знай Карл, что это не так, он бы решил, что тот спит.
Валеран кашлянул. Карл обернулся — рядом с капитаном стояла Тэннети.