Целых десять суток потребовалось Карлу, чтобы дойти от окраин Бимстрена до ровных безлесных полей баронства Фурнаэль. Десять дней тревожного сна, десять ночей тревожной тряской рыси.
Вдали, над дымкой утреннего тумана, вставал израненный замок. Из укрытия на опушке Карлу видны были обугленные остатки осадной башни у южной стены, камень близ нее почернел, иные зубцы потрескались, иные развалились и рухнули вниз.
Замок был изранен — но жив. Несколько Фурнаэлевых воинов несли стражу на укреплениях, изредка выглядывая из амбразур, чтобы наудачу послать арбалетный болт в какого-нибудь холта.
Словотский был прав: холты вели подкоп, а это означало беду.
Карл негромко выругался, потом оборвал себя. Могло быть и хуже. Изначально у холтов было четыре пути вести осаду: во-первых, они могли попробовать просто-напросто уморить осажденных голодом. Но это дело долгое и занудное, и ясно, почему холты от него отказались.
Хвала богам хоть за малую милость. Это было самым опасным для Карла и его людей: отказавшись от взятия замка, холты скорее всего подготовились бы к отражению атаки прибывающего к осажденным подкрепления.
Вторым путем был штурм стен — с помощью осадных башен, лестниц, веревок или всего вместе взятого. Сгоревшая башня у южной стены показывала, что этот вариант они пробовали и потерпели неудачу — а то, что ни других башен, ни лестниц видно не было, говорило, что они от него отказались.
Третьей возможностью была попытка пробить стены или взломать ворота. Это можно было сделать — таранами либо осадными машинами вроде катапульт и онагров.
Карл надеялся, что именно это холты и предпримут. Бороться с осадными машинами очень просто: быстрый наскок, поджог — и пожалуйста: они пылают, враг растерян, если не в панике.
Но холты выбрали четвертый путь: они вели подкоп, рассчитывая то ли проникнуть таким способом внутрь замка и захватить защитников врасплох, то ли просто подрыть стены и обрушить их.
Скованные цепями землекопы были не то захваченными рабами Фурнаэля, не то его же бывшими фермерами, вынужденными теперь работать на холтов — что объясняло, почему стража на стенах не расстреливает рабочих, вытаскивающих из подкопа тележки с камнями и грязью.
М-да, положение не сказать чтоб радостное…
Карл отступил с опушки и пошел в лес, где на поляне его ждали с конями Уолтер, его разведка и Тэннети.
Серьезная проблема была одна — координация. Люди Карла и воины Фурнаэля должны действовать одновременно и заодно — тогда у них, возможно, достанет сил рассеять даже и превосходящую армию холтов. Ружья Приюта более точны, чем кремневики работорговцев, и несколько снайперов на крепостных стенах быстро выбьют из голов осаждающих мысль о быстром штурме. В сочетании с парой сотен кавалеристов, способных ударить где и когда угодно, объединенная Фурнаэльско-Приютская армия должна оказаться достаточно сильной, чтобы разогнать холтов, а при необходимости — и уничтожить их всех. Но чтобы это удалось, защитники замка должны знать, что снаружи у них есть союзники, и Фурнаэль — или, в случае его смерти, тот, кто командует обороной, — должен согласиться действовать совместно.
Но даже и в этом случае дело будет кровавым.
— Я как-то читал, что встреча двух армий с приблизительно равными силами ведет к взаимоуничтожению, — сказал Карл. — Не помнишь, откуда это?
— Не помню, прости, — отозвался Уолтер Словотский. — Хотя звучит знакомо. — Он приподнял бровь. — Придумал что-нибудь получше?
— Кое-что. Во-первых, мы должны нанести холтам чувствительный удар — чтобы показать, на что мы способны. Во-вторых, нам надо отправить под стены кого-то голосистого — с посланием. А значит — нанести отвлекающий удар.
— Опять ты задумал какую-то хитрость. Что — наполовину нападать, наполовину блефовать?
Карл улыбнулся:
— Почти в точку. Ловушка, атака, ложный удар — все вместе. Двойной блеф. — Он повернулся к Тэннети. — Как насчет рискнуть?
Она кивнула:
— Только скажи, Карл Куллинан.
Отлично, подумал он, заодно и сравняешь счет — с Чаком. Ты заслужила…
Он оборвал себя. Так нельзя. Это было бы неверно. В мире и без того довольно зла — незачем умножать его, предавая своих.
— Тэннети, — сказал он, — скачи назад и передай Авениру: пусть выставит на часы арбалетчиков. Всем остальным — спать. До сумерек. Тогда пусть выводит своих людей. Найди восьмерых добровольцев на рискованное дело и, как стемнеет, привези их сюда с собой. Да, и прихвати Эрека.
— Пусть их будет семеро, Тэннети, — проговорил Уолтер. — Давненько я не добровольничал; хочу вспомнить, как это.
— Нет, — покачал головой Карл. — Прежде чем все кончится, тебе придется вспомнить, почему ты этим не занимался так долго. И потом, у меня есть для тебя одно дело.. Езжай, Тэннети. Добровольцев должно быть восемь — верхами.
Словотский заглянул ему в лицо.
— Ты к чему клонишь, Карл? Мне что — пробираться в лагерь холтов во время атаки? Или что-нибудь еще более идиотское?..
— И как ты догадался? — Карл ткнул его кулаком в плечо. — Возвращайся в лес и поспи. Пригодится.
Прохладный ночной ветер шелестел в ветвях, ласкал Карлу лицо.
Ночь была ясной и почти безоблачной. Оно и к лучшему: дождь сделал бы Карлову задумку почти невыполнимой.
Он похлопал Стэка по шее, потом проверил короткий роговой лук, притороченный к луке седла, и битком набитый стрелами колчан, что висел сейчас на месте его ружья. Ружей не будет — по крайней мере в первый налет. Ружья сразу выдали бы, кто они такие, а этого допускать было нельзя.
Он выругался: в холодной стальной кирасе и шлеме было неудобно, но с этим уж ничего не поделаешь. Этот раз был из тех, когда столь ненавистные Карлу доспехи оказывались необходимостью, даже если весил он в них — вместе с поддевкой — около полутонны. Кираса отведет что угодно, кроме, если не повезет, выстрела в упор, и скорей всего в скором времени ему понадобятся и кираса, и везение. Он оглянулся на Тэннети.
— Как по-твоему, мы дали Словотскому довольно времени? — Уолтеру надо было дать время подобраться поближе к замку, чтобы устроить диверсию.
Она кивнула.
— Тогда начинаем.
Карл взгромоздился в седло, поерзал, устраиваясь: чертовы доспехи скользили.
Он убедился, что меч прочно сидит в ножнах, хотя и надеялся, что в этом наскоке воспользоваться им не придется. Ввяжись Карл в мечевую схватку с любым из холтов — на тайне можно поставить крест. И все же, пусть и не пользуясь, он предпочитал иметь меч при себе.
Справа от него уже сидели в седлах Тэннети и ее восьмерка; их кони фыркали и в нетерпении рыли копытами землю.
Авенир дал сигнал Эреку и Франдреду поднять фонари; их пристроили на деревьях по обе стороны тропы и спустили шторки, чтобы свет едва проникал сквозь них.
— Вперед, — прошептал Карл. Он ударил Стэка каблуками и пригнул голову, когда конь перескочил каменный заборчик и помчался по незасеянному полю.
Карл пустил коня легким галопом, а после — рысью.
Были на Этой Стороне вещи, которым Карл так и не перестал удивляться — даже после стольких лет. Взять хотя бы количество солдат вокруг крепости. В годы его учебы в студенческих городках и то бывало больше народу, чем эта несчастная тысяча, обложившая осадой Фурнаэльский замок. Казалось очень странным, что для чего-то столь впечатляющего, как осада, может хватить всего тысячи с небольшим солдат. Хотя, наверное, казалось это ему зря: Ричард Львиное Сердце отправился в Крестовый поход с двенадцатитысячным войском, но войско это собиралось к нему со всей Англии. Так что, возможно, не стоило удивляться, что в Бимско-Холтунской войне принимали участие всего несколько десятков тысяч солдат — с обеих сторон.
Но все равно это выглядело забавно. Холтский командующий разделил свое тысячное войско на четыре части, каждая из которых стояла лагерем на расстоянии полета стрелы от одной из четырех замковых стен.