Разумеется, разделены они были не поровну. Это было бы глупо. Самый большой отряд — чуть больше трети всего холтского войска — расположился против главных крепостных ворот. Другие две с половиной сотни устроились против ворот малых; а еще два отряда, примерно по сто пятьдесят человек каждый, стояли под двумя оставшимися стенами.
Расстановка была умной: защитники не могли и надеяться устроить конную вылазку — на каких бы воротах ни начала подниматься решетка, малые отряды тотчас присоединились бы к любому из больших и воспользовались возможностью ворваться в крепость.
Фурнаэль и его люди были заперты — и заперты надежно.
Карл медленно ехал по пустому полю к наибольшему отряду холтов; остальные вытянулись вереницей слева от него.
Вдали можно было уже различить главные ворота замка; решетка выделялась на фоне сторожевого костра. Много лет назад Карл проезжал этими воротами; теперь он надеялся, что Словотскому удастся подобраться достаточно близко, чтобы, когда придет время, поднять тревогу внутри.
Карл закусил повод зубами, отвязал лук и вытащил стрелу.
Холты явно не были готовы к атаке извне. Карл подъехал к сторожевому костру почти на две сотни ярдов — и только тогда солдат вскочил на ноги и что-то закричал в темноту.
— Поехали! — Карл наложил стрелу, натянул тетиву — и стрела со свистом рассекла воздух. Карл пустил ее наудачу — какой меткости можно ожидать, когда стреляешь с лошадиной спины?
Он вытащил еще одну стрелу и направил ее под углом в сорок пять градусов, постаравшись, насколько можно, послать ее в центр лагеря.
Тэннети выровняла арбалет и спустила крючок. Холтский солдат вскрикнул, схватился за бедро — в нем засел болт — — и повалился ничком.
— Целься выше, черт! — крикнул Карл. — Не изображай снайпера! — Низкий выстрел мог попросту уйти в землю; высокий вполне мог найти жертву в глубине лагеря.
— Всем: ближе не подъезжать, — распорядился он. Сейчас самые ближние холты находились от них на пределе досягаемости ружей работорговцев.
Он выпустил еще одну стрелу, с удивлением и радостью отметив, что на излете она пробила горло одному из холтов.
Карл отвязал от седла свой фонарь и швырнул его наземь, заставив Стэка шарахнуться от полыхнувшего пламени, выдав и себя, и всадника — просто на тот случай, если кто-то из холтов потеряет цель.
Из лагеря прозвучали ружейные выстрелы, и Карл с трудом подавил желание пригнуться. На таком расстоянии вражеские ружья были, считай, бесполезны. Холтам придется нагонять их верхом. Что было просто великолепно.
— Еще один залп, — скомандовал он. — Цельтесь выше… приготовились… огонь!
Девять луков и арбалетов выстрелили — и из лагеря донеслись новые вскрики и вопли холтов.
Всего несколько мгновений прошло с начала боя — а сотня, или, может, даже сто двадцать солдат уже были в седле, чтобы отбить нападение. Отлично. И количество, и скорость отряда говорили в пользу холтского командира, и Карл мог рассчитывать, что он хорошо справится со своим делом.
— Убирайте оружие и готовьтесь отступить, — распорядился Карл, привязывая собственный лук.
Один из Карловых всадников начал разворачивать лошадь.
— Стоять! — рявкнул Карл. — Двинешься до команды — сам тебя застрелю!
Это и была хитрость. Они должны были увлечь холтов за собой, не подпуская их близко, но и не слишком обгоняя. Еще десять секунд, подумал он. Девять. Восемь. Семь. К черту.
— Отступаем! — выдохнул он, развернул Стэка и галопом помчался под деревья. Остальные следом.
Теперь шторки на фонарях были подняты; они, как маяки, Указывали Карлу путь. Тропа уходила в лес как раз меж ними, Стэк галопом несся к тропе, комья сырой земли взлетели из-под копыт — жеребец перескочил стену.
Им очень повезло, что лесная тропа была прямой: копыта Стэка с трудом находили ее, а Карла ветви и сучья так били по шлему и по лицу, что в конце концов он плотно зажмурился — иначе просто остался бы без глаз. За ним сквозь лес неслись остальные.
В небо с визгом взвилась ракета, рассыпавшись в вышине дождем белых и голубых искр. Карл открыл глаза.
Ночь разорвал рев Авенира:
— Огонь!
Дружный залп семидесяти ружей более всего походил на взрыв пачки попкорна.
Вопили люди, визжали и ржали кони.
Тропа расширилась. Карл натянул повод, остановил Стэка и соскочил с седла. Тэннети и остальные галопом пронеслись мимо.
— Второе отделение, — снова раскатился вдали бас Авенира, — огонь!
И еще семьдесят ружей отозвались дружным треском. Карл припустил трусцой.
Первое отделение Авенира двигалось вперед по еле видимой в темноте, залитой кровью земле — ружья через плечо, в руках мечи и кинжалы: они наносили удар милосердия раненым, равно людям и лошадям. Из сотни кавалеристов, пустившихся вдогон Карлу и его девятке, в живых осталась едва дюжина — и теперь они нахлестывали лошадей, во весь опор удирая к лагерю холтов.
Карл начал расстегивать доспех — и тут же рядом возник Эрек с ружьем Карла, его пистолетами и большим кожаным мешком. Он отдал их Карлу, а взамен принял кирасу, шлем и наголенники.
— Послание Авениру — передать, дождаться ответа, — сказал Карл. — Начали: «У меня потерь нет; Тэннети и остальные двигаются на позицию. Приказ: наступление отделениями, залп — и вперед, попеременно. Пришли с Эреком еще одного гонца. Есть ли потери?» Конец. Беги.
Юноша умчался.
Карл насыпал на полку пороху. Посмотрим, получится ли третья часть, думал он. Первая часть его плана удалась как надо: сотня холтов лежала на поле мертвыми, холтский лагерь гудел, как растревоженный улей. Вторая часть выходит — или не выходит — в данный момент: или Словотскому удастся воспользоваться суматохой и проскользнуть так близко стенам, чтобы его увидели и услышали стоящие там часовые Фурнаэля, или у него ничего не выйдет.
Но третья часть зависела от того, насколько хорош у холтов командир. Когда на них налетело нечто, похожее на мелкий летучий отряд Бима, его решение было вполне традиционным: послать следом заведомо больший кавалерийский отряд.
Но потом, когда заговорили ружья, он должен был взглянуть на то, что произошло, происходит и должно будет произойти, совершенно другими глазами. Командир не мог не знать, что в этой войне ружьями и порохом пользуется только одна сторона — его; единственной другой силой, владеющей порохом и ружьями, был Карл Куллинан и его воины. Значит, он поймет, что противостоит ему именно Карл. Или, — возможно, сочтет, что союзники-рабовладельцы изменили ему.
В любом случае открытие это будет для него новостью. А что делает хороший командир, сталкиваясь с атакующей армией неведомой величины?
При другом тактическом раскладе верный ответ был бы иным; здесь же командир готовился противостоять защитникам крепости и расположил свои силы для осады. Так что классической — а также и шкурной — реакцией было бы отступление: по Княжьему Тракту в Холтун, к баронству Адахан. Возможно — с высылкой вперед кавалерийского дозора, чтобы удостовериться, что путь чист.
Люди должны быть более важны для него, чем задача, — если он действительно хороший командир.
Карл вышел из-под деревьев под звездный свет. Кавалеристы садились в седла, а холтские солдаты в это время на скорую руку организовывали оборону: с ружьями и луками оборачивались навстречу наступающим отделениям Авенира.
— Первое отделение — огонь! — прокричал Авенир.
Карл скрестил пальцы. Худо дело: холты, похоже, собирались держать оборону, а не отступать.
— А ты храбр, — прошептал Карл своему незримому противнику. — Даже слишком храбр… — Неужто этот тип решил, что перевес на его стороне? Или он пытается сбежать сам?
Примчался Эрек, и с ним — один из молодых воинов Авенира.
— Ответ, — задыхаясь, выговорил Эрек. — «Понял; стреляем, как ты велел. Потери малы: семеро раненых, убитых нет». — Эрек покачал головой. — Не думаю, что он видел все, Карл. Кое-кто из этих всадников прорвался сквозь строй.