— Подайте мне руку, — сказал он. — Меня ждут дела.
Глава 27
ПРОЩАНИЯ
Отчего так происходит, что никто из живущих не доволен своим жребием,
избрал ли он его сам или получил свыше — но для тех, кто идет другими
путями, жребий сей завиден и привлекателен?
У ворот замка Карл прощался с Уолтером и Ахирой. Энди-Энди и Тэннети стояли рядом.
Кони, и верховые, и вьючные, рыли землю и грызли удила — оттого, быть может, что на них с нескрываемым интересом косился Эллегон.
— Вы уверены, что обойдетесь без сопровождения? — спросил Карл. — Через пару недель я отправил бы с вами Ранэллу, а сейчас могу дать вам охрану до Бимстрена.
«Карл, с каких пор то, что откладывается, не происходит?»
«Не знаю. Но как я могу проститься с любым из них?»
«Быстро и просто — а то одного твоего знакомого дракона стошнит».
Неуклюже ерзая в седле, Ахира тряхнул головой.
— По-моему, пора.
Словотский — он пристраивал ружье в седельной кобуре — пожал плечами.
— По-моему, тоже. Эй, кто знает? Может, Энделл окажется сущей дырой — и я за пару лет так там соскучусь, что стану мечтать, во что бы опять впрячься. Черт, да мы можем быть еще в Приюте, когда вы с Эллегоном прилетите за детьми.
— Хотел бы я этого.
— Карл! — Ахира глянул на него с высоты седла. — Я уже говорил и повторяю: если тебе когда-нибудь придет нужда в ком-то из нас… ты знаешь, где нас найти. Сможешь — приходи сам; нет — пришли весточку. Это не прощание — просто разлука.
У меня нужда в вас обоих, здесь и сейчас, думал Карл. Но сказать этого он не мог. Не при всех.
Черт. Он пожал руку сперва Ахире, потом Уолтеру.
— Я буду скучать по вам. По вам обоим.
Уолтер хмыкнул.
— Рассказывай.
Он быстро шлепнул ладонью о ладонь Тэннети, наклонился с седла, притянул к себе Энди-Энди, поцеловал ее и зашептал что-то ей на ухо.
«Предполагается, что ты приревнуешь».
«Умолкни», — посоветовал Карл.
Извечная улыбка (с-миром-все-в-порядке-пока-в-нем-Уолтер-Словотский) была сейчас несколько вымученной. Уолтер выпрямился в седле и принялся проверять, хорошо ли укреплен повод вьючной лошади.
Энди-Энди подошла к гному, ни слова не говоря, обняла его за пояс и прижалась щекой к бедру. Гном, тоже молча, гладил ее по голове. Она отошла, лицо ее было мокрым.
— Береги себя, Карл. И Энди — это важнее, — сказал Словотский, поворачивая коня и следом за гномом выезжая в ворота. — И помни Закон Словотского номер двадцать девять: «Ничто не кончено, пока не кончено, а может быть — не кончено и тогда».
Карл долго смотрел им вслед — пока они не скрылись за поворотом.
Наконец он повернулся к Тэннети.
— Когда мы вышибем работорговцев с Аэрштина — не хочешь отправиться с Эллегоном в Приют и принять командование над нашим летучим отрядом?
— Нет. — Она лениво полезла в кошель, вытащила стеклянный глаз и принялась вертеть его в пальцах. — Нам стоило бы поторопиться с налетом на Аэрштин — чтобы вы с Эллегоном успели вернуться и прилететь в долину до того, как Гвеллин уйдет.
— Зачем бы это?
— Чтобы попробовать уговорить Даэррина принять командование отрядом. Гвеллин на это не пойдет — а вот Даэррин может.
— Так ты хочешь получить отряд Авенира?
— Это теперь отряд Франдреда, — твердо отозвалась она. — Он, конечно, повторяет все дважды, но это никому не мешает.
— А что будешь делать ты?
Тэннети подбросила стеклянный глаз в воздух, потом подставила ладонь, чтобы он в нее шлепнулся. Сунув глаз обратно в кошель, она поправила повязку на глазнице и улыбнулась Карлу.
— Буду прикрывать твою спину. Должен же кто-то следить, чтоб в нее не насовали ножей.
«А как же я?»
— Ты? — Тэннети сплюнула. — Да ты от четверки арбалетчиков увернуться не можешь. Ты собираешься охранять Карла? А кто будет охранять тебя?
Эллегон не ответил; он просто опустил крупную голову на передние лапы и закрыл глаза.
Энди-Энди одобрительно улыбнулась.
Карл отвернулся от них, стараясь не сутулиться, хотя даже простой княжеский обруч казался ему сейчас тяжестью.
Но на самом деле на него давил вовсе не обруч, да и не этот дурацкий титул. Давным-давно Карл взвалил на себя дело куда более важное и куда более сложное, чем управление разделенным на две части владением — и ни манипулятору-магу, ни калеке-работорговцу не заступить ему путь. Как бы там ни было, а изменения произойдут — это и есть мое дело.
«Карл. — Мысленный голос Эллегона больше не был шутливым. Он говорил хоть и мягко, но очень серьезно. — Ты думаешь, Уолтер и Ахира не понимают этого? Думаешь, они свернули с пути? Устать не значит отказаться от себя, Карл».
«Я знаю».
«И Уолтер, Ахира, Лу, Тэннети, Андреа и все остальные тоже знают. Они так же преданы делу, как ты и я, друг мой. — Нежные пальцы коснулись его разума. — Ибо сказано: мы вверяем друг другу наши жизни, наши судьбы и нашу честь». И мы сохранимсвященное пламя. — Эллегон выдохнул в небо сноп огня. — Вовсех смыслах».
«Хорошо сказано». — Карл Куллинан распрямил плечи, отер глаза и повернулся к остальным. — У нас куча дел. Начнем же их делать.
Эпилог
АРМИН
Удача подобна стеклу: чем ярче блестит, тем легче бьется.
Скорбно покачивая головой, Армин озирал Аэрштинский лагерь. Работорговый караван должен уйти в Пандатавэй через пару дней — или он не уйдет никогда. Карл Куллинан непременно пошлет на Аэрштин солдат, чтобы отбить рабов. Армину вовсе не хотелось быть здесь, когда это произойдет. При других обстоятельствах он постарался бы устроить засаду и захватить Куллинана, но не сейчас. Это — день Куллинана; лучше дать ему выиграть. День Армина еще придет…
В последний раз, Карл Куллинан…
Вполне может случиться и так, что Куллинан и этот его проклятый дракон перехватят караван по пути к Пандатавэю. Армин не собирался быть там в этот момент. Караван в Пандатавэй поведет Фенриус; Армин доберется туда сам — и гораздо быстрее.
Армин тряхнул головой. Охота на Куллинана в Фурнаэльском замке окончилась крахом — но ему уже случалось переживать крах. Фокус не в том, чтобы просто выжить — но в том, чтобы обратить поражение себе на пользу.
Все оборачивается несколько не так, как ты думаешь, Карл Куллинан. До сих пор Куллинан бродил где хотел, и магия защищала его от Поискового заклятия; единственным местом в Эрене, где его можно всегда было найти, была эта его чертова долина. А она слишком хорошо защищена.
Но теперь все изменилось. Куллинан привязан к Биму; это сделает его более уязвимым. Пусть себе поносит корону годик-другой; корона снимается с головы не труднее, чем голова снимается с плеч.
Мы не закончили друг с другом, Карл Куллинан, думал Армин. Ты выиграл две битвы, только и всего.
Третья битва — и война — будет за мной.
— Фенриус, — сказал он, — оседлай мне коня. И пусть двенадцать человек приготовятся ехать. Будут меня сопровождать. Выезжаем с закатом. Цепь в Пандатавэй отведешь ты; там я тебя встречу.
— Да, мастер Армин.
В следующую нашу встречу, Карл Куллинан, ты умрешь, думал он, совершенно уверенный, что время это придет.
Армин улыбался.