Как и приказал Карл, фургон мага остался нетронутым. Споров не было: все знали, что маги имеют обыкновение накладывать охраняющие заклятия.
Но другие фургоны не были под запретом, так что все их содержимое было вытащено, разобрано, учтено и сложено назад. Пейлл содрал со стенок фургонов медные накладные изображения волн и цепей — знаки Пандатавэйской Работорговой гильдии — и установил их табличками-указателями на дороге.
Обыденная работа: работорговцев всегда оставляли стервятникам — вкупе с чем-то, указывающим проезжающим, что это именно работорговцы. Было очень важно, чтобы все знали: бояться нападения воинов Приюта должны только работорговцы. Это выбивало почву из-под ног местных желающих поохотиться.
— Ну? — Уолтер изогнул бровь. — И что мы добыли?
— Загадку. Терпеть не могу загадок. — Ружья не были ружьями, а порох — порохом. То, чем пользовались работорговцы, было мелко дробленым песком — скорее всего обсидиановым. Кремневые ружья стреляли водой. Вода должна была выталкивать что-то — но что?
И все-таки это работало. Засыпанный в одну из гладкостволок работорговцев, песок вогнал пулю в сосновый брус на полных два дюйма — всего на четверть дюйма меньше, чем выстрел из ружья, сделанного в Приюте и заряженного лучшим порохом Рикетти.
— Взгляни-ка. — Карл снял с шеи амулет и поднес стеклянному сосуду с песком работорговцев. Янтарик в нем замерцал, оживая — сперва стал темно-багряным, потом зеленовато-голубым, снова красным и снова голубым. — Здесь какие-то чары.
— Ну, твоя жена наверняка это разгадает. Меня заботит, что он не пахнет, когда сгорает — какой бы запал в этих чертовых ружьях ни использовался. Ты его не пробовал?
— Пробовал? — Карл поднял бровь. — Я что — похож на болвана?
Словотский улыбнулся.
— Сначала ответь. — Он покачал головой и помрачнел. — Мы знаем, что он действует — каким-то образом — и что он зачарован.
— Или зачарован сосуд, или что-то еще. — Карл вытащил пробку и принюхался. Никакого запаха. — Может, это кордит? Или чистый пироксилин?
— Только не кордит. Я видел бездымный порох. Он темней, и при сгорании пахнет, не то что этот. А вот пироксилина я в глаза не видывал, хотя думаю — он белый, как это вещество. — Словотский поднялся и от души потянулся. — Впрочем, это не может быть пироксилин — чтобы его поджечь, нужен огонь, а не вода. — Он показал пальцем на лес, куда Тэннети увела двух оставшихся работорговцев. — Может, Тэн что разузнает. Она там с пленниками.
— Может, они что и расскажут.
— Не рассчитывай. Мастера мы убили, а у работорговцев мастера не слишком-то откровенничают с подмастерьями.
— Ладно… Что делаем дальше?
Словотский немного подумал. Пожевал губами.
— Возвращаемся к началу. Что ты велел делать Даэррину, если он останется один с этой пудрой и ружьем, а мы все погибнем?
— Отнести их в долину — чтобы Рикетти во всем разобрался. — Карл кивнул. — Так и сделаем — только пускай этими вещичками займутся еще и Энди-Энди с Тэллареном.
И за деревьев вынырнула гибкая фигура Тэннети. Карл поманил ее к себе.
— Как там девушки?
— Отлично. Мы с Чаком их напоили; пускай заспят боль. По-моему, Чаку по душе Джилла — беленькая.
— Правда?
— С ней могло быть и хуже. Их ведь в основном этому и учили: для услужения в номерах в Бархатной гостинице. Стерниус купил их по случаю на распродаже, чтобы развлекаться в пути. — Она ткнула большим пальцем себе за плечо. — Я отвела их в твой шатер — ты ведь не возражаешь?
— У тебя это, должно быть, отняло уйму времени.
Она помотала головой.
— Да не то чтобы. На что я и правда потратила время, так это на допрос.
— И что тебе сказали?
Тэннети скупо улыбнулась.
— Все, что знали. — Улыбка пропала. — Не так уж и много. Ты был прав: это не охотничий отряд. Какая-то сделка. Они ехали в гостиницу в Энкиаре — передавать порох и ружья покупателям. А кто те да что — они без понятия.
— Ну хоть сколько им должны были заплатить, они знали?
— Еще бы. Каждому причиталось…
— Не то. Сколько им было обещано за груз?
— Они не знают. Зато сказали, как им должны были заплатить. Цепью рабов. Но сколько там именно? — Она пожала плечами. — Твои догадки ничуть не хуже моих.
— Или не лучше. — Тридцать работорговцев способны управиться с цепью от сотни до тысячи рабов, может — и до двух тысяч: зависит от того, как плотно скован и как хороша укрощен живой товар. — Что ты еще узнала?
— Немного, и в основном — нерадостное. Эта пара не знает, куда ружья и порох должны были уйти из Энкиара. Они не знают, кто делал порох: Стерниус сперва загрузил фургон, а уж потом набирал команду.
— А что насчет ружей?
Тэннети пожала плечами.
— Они забрали их у кузнеца в Пандатавэе — перед самым выездом. Аррикен-Салк, держит средних размеров лавку на Стальной улочке. — Она на миг закусила губу. — А знаешь, можно отправиться в Пандатавэй и захватить его..
Карл кивнул:
— Стоит подумать. Хотя при мысли о том, что придется входить в Пандатавэй, меня начинает трясти. — Он потеребил бороду. — Может, если сбрить бороду и выкрасить волосы… Переоденусь моряком…
— Не выйдет, — вмешался Словотский. — Во время Игр тебя видели тысячи людей. Ты что думаешь, ни одного из них там не будет?
— Я не предлагала Карлу делать это. Пойти могу я…
— Ага. Вот одноглазых воительниц в Пандатавэе пруд пруди.
— Н-ну… Тэлларен же пытался продать мне стеклянный глаз. — Она распустила волосы, так что пряди почти прикрыли повязку. — А если еще как-нибудь вот так причесаться…
— Хм-м-м… — Словотский кивнул. — А знаешь — может получиться. Но почему бы не зайти с другого конца? Если идти в Пандатавэй опасно, давайте начнем с Энкиара. Мне очень хотелось бы знать, кому предназначены порох и ружья — и зачем. И особенно — сколько оно все стоит. Есть специальное название для обозначения лужи, в которую мы сядем, если этот товар идет по дешевке.
— И какое же?
— Пруд-отстойник, — мило улыбнулся Уолтер.
— И как же мы это сделаем? — поинтересовался, потягиваясь, Карл. — Мы же не знаем, кого искать. Должен был знать вожак, но…
— Но что, если его убили? Что, если на отряд налетел злобный Карл Куллинан со своими бандитами? И отряд потерял, скажем, четверть бойцов, прежде чем ружья отогнали этого мерзкого стервеца?
Куллинан кивнул:
— Неплохо. — Он повернулся к Тэннети. — Когда им надо быть в Энкиаре?
Она повела плечами.
— Как доберутся. Стерниус не спешил — но и задерживаться не собирался. Я поняла так, что они намеревались добраться где-то десятидневки за три, но не думаю, что покупатель разволнуется, если три превратятся в четыре. Но есть одна трудность.
— Какая?
— Нам нужна хорошая… бутафория. Уверена, пока доберемся до Энкиара, мы научимся управляться с этими ружьями, но дело-то не в них. Не в них самих.
— А в чем?
— Во-первых — в маге. Покупатели ожидают, что он будет. Этот груз слишком ценен, чтобы рисковать оставить его без магической защиты. Но даже если мы нарядим одного из своих в одежды мага, этим никого не обманешь.
— Это-то просто, — заметил Уолтер. — Вечером прилетит Эллегон. Отправим его в Приют, пусть привезет Энрада. Пора парню отрабатывать содержание.
— Это еще не все, — помотала головой Тэннети. — Что, если покупатели ожидают работорговцев с рабынями? Джилла и Данни вряд ли согласятся нам подыграть.
— Нет, — сказал Уолтер. — Не согласятся. А кроме того, если у нас ничего не выйдет, им не спастись. Нет, давайте иначе. Допустим, одна из рабынь погибла в драке, а другая попыталась сбежать под шумок. Мы ее хорошенько выпороли, началось заражение, и она едва не умерла. Мы ее подлечили, конечно, но остались шрамы…
Тэннети наконец сообразила. У нее перехватило дыхание, краска сбежала со щек.
— Я не смогу. Нет — никто не наденет на меня ошейник.