1
– Кузенька, иди сюда. Скоро будешь бегать по зеленой травке-муравке, – упрашивала девочка.
Ее гладкие волосы были заплетены в две тугие косы и на солнце отливали рыжиной, словно лисий мех. Утренние лучи играли с молодой листвой, превращали деревья в сказочных существ. Жарки14 полыхали на лесных полянах, так и манили: «Подойди, погляди на мое оранжевое платье». Ветка, прижав нос к стеклу, мечтала оказаться там, посреди леса, срывать цветы и слушать забавных птичек.
Кузя не желал любоваться природой. Забившись под сиденье, он орал, как милицейская сирена, и возмущенно таращил глаза.
– Виолетта, что ты делаешь? Немедленно сядь!
Мать говорила строго, но Ветку не проведешь. Родители давно мечтали выбраться на дачу, «вывезти зверье», посадить грядки.
– Кузю поймать хочу. Вот спрятался, обормот.
Девочка ловила кота, который залез на заднюю площадку машины, гордо именуемой универсалом. Ее косы елозили по пыльному коврику автомобиля, а руки ухватили хвост. Рыжий орал все громче.
– Ветка, что ты там вытворяешь? – повернул голову отец, и его крепкие зубы сверкнули в улыбке.
– Витя!
Громкий крик матери. Удар. Чернота.
2
Белый потолок. Белые стены. Желтая капельница.
Маленькая девочка с трудом разлепила глаза.
– Ну слава Богу! Хорошая моя…
Вета не могла повернуть шею, но узнала родной, чуть хрипловатый голос.
– Деточка, заинька.
Стали видны красные глаза, седые растрепанные волосы, руки в синих узлах вен.
– Бабушка… А мама где? А папа? Позови их. – Вета еле разлепила сухие губы.
Шершавый язык прилип к небу и совсем не хотел ее слушаться.
– Не могу. Пока не могу… Ты спи, слабенькая совсем.
Девочка провалилась в сон. Быстро мчалась машина, и кот Кузя почему-то превращался в рыжего мальчишку. Он смеялся и убегал в гущу леса, помахивая пушистым хвостом.
Вета выбралась из объятий зыбкого, пропитанного болью сна только к следующему вечеру. Бабушка пробормотала что-то неясно-ласковое, смочила сухие губы Веты, поправила подушку.
– А Кузя! Принеси, пожалуйста, Кузю!
– Ты что, внучка? Нельзя, это же больница, от котов сплошная антисанитария! – Бабушка строго свела пегие брови, совсем как мама.
– А родители? Где они? – Серо-зеленые глаза в упор уставились на пожилую женщину, и та растерялась.
– Веточка, они пока не могут прийти к тебе. Ты подожди немного, внученька.
– Они тоже болеют? Лежат в больнице?
– Да, да, там они.
Вета успела удивиться: если в больнице, то не там вовсе, а тут – рядом, может, в соседней палате. Но мысли расползались, как испуганные жуки.
3
Периоды забытья и пробуждения сменяли друг друга. Вета силилась понять, что же случилось, почему она оказалась в больнице, но узнала немного. «В машину на повороте врезался грузовик, все участники аварии пострадали», – сообщила бабушка, будто читала титры в выпуске новостей.
Вета в очередной раз вернулась из муторных снов в реальность, полную стонов. Молодая медсестра осторожно ставила капельницу, что-то напевала себе под нос.
– Нога, сильно болит нога… И шея как будто не моя, деревянная. Тетенька, что со мной? – осмелилась спросить Ветка.
– Деточка, у тебя позвоночек хрустнул. На шейке специальный воротник, он тебе поможет. Скоро, скоро все заживет.
Молодая медсестра давала надежду. Но Вета, распростертая на жесткой больничной койке, сразу поняла: хорошо не будет. Девушка успокаивала маленькую пациентку, но за карамельными интонациями скрывала что-то страшное.
– А нога тоже сломана? С ней что?
– Да, косточки… Плохо с ними дело, потому ножка и болит.
Девочка не могла подняться, даже простые движения вызывали болезненный отклик во всем теле. Борясь с дремотой, которая постоянно окутывала ватным одеялом, давила сверху, Вета уловила разговор молодой медсестры и какой-то женщины постарше, с грубым, словно кочерыжка, голосом.
– Бедная, и родителей потерять, и калекой остаться!
– Да, не повезло. Родители дурные, вроде люди немолодые, а так глупо… Меньше лихачить надо. Ума нет, хоть о ребенке бы подумали, – отозвалась вторая, а горло девочки сдавило: это они про нее, про мать с отцом…
4
– Никуда я не уйду! – Вета уселась на синюю облезлую скамью с независимым видом.
– Ну и сиди. Думаешь, буду вокруг тебя бегать? Сил у меня нет, скакать-то. О-ох, все кости ноют. – Софья Ивановна тяжело поднялась по стертым ступенькам. – Сиди, сторожи. А я домой чай с булочками пить.
Строго говоря, и у Веты силы были на исходе. Болела и чесалась нога, нос щипало от едкой влаги. А еще ужасно хотелось булочек, выпеченных в старой духовке, пышных, с маком, по особому бабушкиному рецепту.