Одиночеству пришел конец.
6
– Вета-а-а, я замерзла! – Катя терла покрасневший нос и жалобно шмыгала. – У нас не полу-у-учится.
– Надо сделать все, что в наших силах. Они там маленькие, голодные… – Вета подошла к продуху и попыталась в кромешной тьме что-то разглядеть.
– Тебя послушать, в подвале сидят люди. Это всего лишь кошки!
– Всего лишь?!
– Да ладно, я ничего такого не хотела сказать.
– Знаю. – Вета слезла с лавки и стала неловко ходить возле подъезда.
– Ну я пойду, поздно уже. Да?
– Конечно, Катя. Иди, а я еще подожду. Вдруг повезет!
Трофимова быстро, чуть подпрыгивая, скрылась за углом дома. Вета, упорная фигурка в розовом, продолжала топтаться. Ладно, последний шанс – и домой.
Высокий крупный мужчина широкими шагами мерил тротуар, одноногой было не угнаться за ним.
– Дяденька, помогите! – Из горла девочки вырвался противный писк, но мужчина остановился.
– Что случилось?
– Тут умирают…
– Кто? – В темных глазах мелькнул ужас.
«Жалостливый», – с надеждой подумала Вета. У мужчины были усталые глаза, светлая улыбка. «Похож на доброго волшебника», – решила она.
– Там сидит кошка с котятами!
– Фу ты, напугала!
– А что, их спасать не надо, пусть умирают? Смотрите!
Девочка подвела мужчину к закрытому продуху подвала. Коммунальные службы постарались на славу: решетки с широкими прутьями не давали шанса освободиться.
– Они там… Я их подкармливала раньше молоком, гречкой, а теперь сухой корм сыплю, что-то попадает им, но катастрофически мало. Уже четыре дня узники мучаются, голодают!
Услышав человеческие голоса, кошки жалобно замяукали, будто понимали, что решается их судьба.
– Да, жалко… Изверги, а не люди, – в сердцах бросил мужчина. – Голыми руками я решетки не выломаю. Девочка, как тебя зовут?
– Вета… Виолетта.
– Ты меня жди, Виолетта, я живу недалеко. Сейчас приду, я мигом! И спасем твоих пленниц.
Для девочки эти минуты тянулись бесконечно. Сердце екало: обманул дяденька. Взрослые редко серьезно воспринимают детей. Погладят по голове, улыбнутся – и уходят решать важные проблемы.
7
– Доброго вам вечера! Принимайте узников.
Запыхавшийся мужчина еле удерживал объемную сумку с инструментами в правой руке, полосатую замызганную зверушку – в левой.
Софья Ивановна брезгливо взяла кошку, сморщила нос:
– А запах-то, – она присмотрелась к мужчине, и взгляд ее потеплел. – Здравствуйте, проходите.
Счастливая Вета тащила трех котят. Несмотря на голодовку, они вопили и рвались из рук спасительницы.
– Нет с тобой покоя, горюшко ты мое. Ну зачем ты их притащила, а?
– Они же в заточении были, бабушка. – Из-под розовой шапки умильно смотрели серые с зелеными крапинками глаза.
– На старую куртку положи в прихожей, вон в том углу… И ненадолго они у нас! С ума сойдешь с тобой! Мало мне забот было.
Мужчина с интересом наблюдал за развернувшейся возней. Хозяйки принялись наперебой благодарить его.
– Пойдемте к столу. Помогли внучке, благодарю вас, сударь. – Софья Ивановна, если желала произвести впечатление, изъяснялась с помощью самых изысканных оборотов.
– Спасибо вам! Если бы не вы… – Вета не находила слов.
– Ничего особого я не сделал. Это долг мужчин – вызволять дам, попавших в беду. Спасибо за чай. Я пойду, уже поздно.
Он тихонько вышел, оставив бабушку и внучку разбираться с пополнением в семействе.
8
– Бабушка, я решила. Кошку назову Констанцией, котят – Атосом, Портосом и Арамисом, – восторженно сообщила Ветка.
Софья Ивановна скептически оглядела полосатую Констанцию. Кошка, тщательно вымытая и расчесанная – все руки Веты были исцарапаны после процедуры – облезлости своей не утратила. Констанция тщательно вылизывала пакостного «мушкетера», тот с задумчивой мордочкой созерцал шторку.
– Дитя мое, вышеуказанные герои не были связаны родственными узами. Может, стоит перечитать Дюма?
– Он нудный. Писал бы, как Александр Волков.
– А лучше, как Алексей Толстой.
Бабушка и внучка любили литературу, порой допоздна засиживались за чтением романов, а потом самозабвенно спорили о героях.
– Ну бабушка…
– Да хоть Шваброй, Веником, Совком и Полотенцем их назови. Мне-то что! Следи, чтобы шторы не разодрали эти доблестные вояки!
Возмущенная, бабушка ушла на кухню и загремела кастрюлями.
Не говорить же внучке, что, сколько она ни экономит, на новый немецкий протез денег катастрофически не хватает. И мысли об этом не дают спать по ночам. А еще четыре пушистых проглота!
9
Поздний звонок в дверь переполошил Констанцию. Бродячее прошлое сделало ее крайне пугливой. Звонким мяуканьем кошка подозвала детенышей, запихала под полосатый живот и настороженно выглядывала из своего угла в прихожей.