Засыпанный первым снегом мужчина зашел в квартирку. Два пакета оттягивали руки. Александр сам не понимал, зачем понадобилось идти сюда, в квартирку на Пихтовой. Чужая девочка, чужое зверье… Но радостные прыжки Веты вокруг него и полных пакетов наполнили сердце забытым теплом, сделали все простым и ясным.
– Сейчас снег мы стряхнем… Куртку сюда, – Софья Ивановна суетилась вокруг гостя.
Чуть не до полуночи пили чай с пирожными и конфетами, вели неспешные разговоры.
– Как вас по батюшке? – Софья Ивановна вопросительно замолкла.
– Александр Николаевич.
– Не надо было так… Я ж понимаю, Александр Николаевич, сколько все стоит… Бешеных денег!
– Да вы что! Это такие мелочи. Я просто хотел порадовать вас.
– Шпашибо, у ваш это полушилошь! – Вета по достоинству оценила пирожные, уминала то ли четвертое, то ли пятое безе.
Кошка с довольным видом пристроилась на коленях у спасителя.
– Помнишь, мурка, – мужчина трепал полосатую холку, лохматил проворный хвост, но Констанция не выказала никаких признаков возмущения. Вете подобные вольности не позволялись.
– Вы нравитесь кошке, – улыбнулась Софья Ивановна.
– Ну еще бы! – вскричала Вета. – Если бы не Александр Николаевич… – девочка захлебнулась от восторга.
– Пойди-ка проверь котят. Больно тихо сидят.
– Хорошо, бабушка.
Софья Ивановна проводила взглядом внучку – Ветка отчего-то хромала больше обычного – и взяла конфету из хрустальной вазочки.
– Александр Николаевич. Вам спасибо. Но… Если вы чувствуете себя обязанным… Не надо, —смешалась она. – Девочка без родителей, в таком впечатлительном возрасте.
– Что случилось с Ветой, ее родителями? – ушел мужчина от прямого ответа. – Расскажите, а то ведь я ничего не знаю.
София Ивановна начала немудреный рассказ: единственная дочь Полина искала любовь долго, только в тридцать вышла замуж, через пять лет на свет появилась Веточка.
– Так они с Витенькой хорошо зажили. Я нарадоваться не могла. И вот как все обернулось… Квартиру снимали, богатств они не скопили. Внучку взяла к себе, не оставлю же кровинушку. А нога, инвалидность ее… Боюсь, Александр Николаевич. Боюсь, умру раньше времени, не успею вырастить.
София Ивановна тяжело вздохнула, стерла повисшие на усталых щеках слезы.
– Ты уж прости старуху…
– Вы рассказывайте, не смущайтесь. И меня жизнь не баловала, пинала под зад. Не обращайте внимание на выражения… И каждый раз вставал и шел вперед.
– Что у вас случилось, Саша? Могу я, старая женщина, так вас называть? Вижу по глазам, вы многое пережили.
– Называйте меня, как хотите. А что касается моих переживаний… Давайте не будем об этом. На сегодня достаточно трагических подробностей.
– Не будем – так не будем. Вы приходите, Саша, если вы сами ощущаете потребность в общении. Милости просим. Что там опять натворили?
Из комнаты доносился грохот и тихое воркование Веты.
– Они залезли на полку с книгами, сидели там и спуститься не могли, – девочка тащила «трех мушкетеров» в руках.
– Ковры попортили, обои ободрали, шкафы все перетрясли. Черти! Самые натуральные!
– Зато какие хорошенькие. Особенно Атос.
Серый котенок, пушистый, с разноцветными глазами – правый зелено-желтый, левый голубой – стал любимцем Веты.
– Шляпу ему с пером и шпагу! – Александр Николаевич от души веселился.
– Саша, сейчас наговорите ей! Будет требовать, чтобы я соорудила котятам шляпы.
– Бабушка! А давай…
– Успокойся, девочка. Проводим гостя. Время-то сколько! Кому-то завтра в школу рано вставать.
Снежинки весело кружились в холодном свете фонаря, когда Александр Николаевич вышел на улицу. Он брел домой, перебирая в уме все, что услышал от Ветиной бабушки.
Жалко девчонку. Умная. Забавная. Милая. Надо ли приучать их, осиротевших, к себе? Мужчина вздохнул. Рассеянный свет торшера, занавески с оборками, множество старых безделушек, запах стряпни, урчание кошки, уютная старушка, звезды в глазах девочки… Всего этого так давно не было в его жизни. Или не было никогда?
10
Визиты Александра Николаевича стали привычным делом, он больше не чувствовал себя гостем в маленькой квартирке. Брал тапочки, включал телевизор, когда ему вздумается, складывал продукты в холодильник, усмирял расшалившихся котят.
Александр Николаевич помогал Вете с домашней работой – девочке не давались математика и физика, порой читал вслух Джека Лондона, Эдгара Берроуза или Александра Куприна.