– Молчи, придурок.
– Да, – тихо прошелестела трубка какое-то время спустя.
– Маша, это я, Вета. Виолетта.
Что-то шипело, сипело, царапало ухо. Маша хранила молчание.
– Ты слышишь меня?
– Да, слышу.
Раздался щелчок.
Трубка долго еще издавала длинные заунывные гудки, а Вета все держала ее в руках. Мышка не захотела разговаривать с предательницей. Поделом.
34
– Вета, тебя спрашивает какой-то мужчина.
Учительница зашла в кабинет и с улыбкой смотрела на рыже-каштановую макушку.
Вета ничего не ответила. Заковыристые задания сопротивлялись. Вторую неделю она готовилась к городской олимпиаде по биологии, допоздна засиживалась в школе.
Светлана Николаевна зевнула.
– Девочка, пора нам домой. Мы славно поработали. Мужчина – твой опекун, да? – наверное, так и ждет тебя.
– Я пойду. До свидания.
– До завтра, Вета.
Александр Николаевич стоял на крыльце, нервно сжимая толстые перчатки.
«Похудел, какой-то тусклый, старый. А, впрочем, какое мне до него дело».
– Лета, здравствуй.
Она шла, не оборачиваясь, гордо подняв голову. Сколько раз в мечтах представляла себе этот разговор, а сейчас хотела только убежать. Все равно ничего не вернешь!
– Мне поговорить с тобой надо, – Александр Николаевич говорил тихо, будто боялся слов. Ветка ускорила шаг. – Да подожди ты!
– Мне с тобой… с вами говорить не о чем. Идите к своей Ксеньке.
– Да стой же ты! Я все равно не отстану.
Она повернулась, и лицо мужчины расплывалось, теряло четкие очертания.
– Да что вам надо-то? Взяли – выкинули… Я что котенок, который в углу нагадил? Живите дальше, мрази! – Она орала, перемежая речь грубыми словами.
Редкие прохожие шарахались от странной пары: импозантный мужчина и крикливая девочка.
– Зачем ты так, Лета?
– А как с тобой надо? Ненавижу!
– Я виноват, прости… Уехал в командировку, Ксения скрывала от меня…
– Врешь!
– Я просил позвать тебя к телефону – она отнекивалась. Говорила, что ты наказана. Потом опять: девочка заболела, у нее сильная ангина. Приехал полмесяца назад и обнаружил, что тебя нет.
– Приехал, понял, что она сдала меня в чертов приют. И дальше? Что дальше, а дядя Саша?
– Я не знал, как к тебе прийти…
– Поджал хвост и спрятался под боком у своей стервы? Удачи!
Вета побежала, и дядя Саша что-то кричал ей вслед. Она почти не видела дороги, мчалась как угорелая – насколько так можно было назвать передвижение убогой Колченожки – и не заметила бордюра. Не успев даже вскрикнуть, Вета упала на коленки. Ладони кровоточили, ободранные до розового мяса, любимые джинсы порвались в клочья.
Закрыла глаза, помедлила минутку и попыталась встать. Больная нога подламывалась, протез врезался в обрубок – как тогда, много лет назад, когда впервые пристегнула пластмассовую ногу.
– Ты что ж творишь, девочка?! Сейчас в травмпункт поедем.
У Веты не было сил сопротивляться, спорить – зверски болели колени, пересохло во рту.
– Ничего страшного не случилось, переломов нет. Скоро будет как новенькая ваша дочь.
– Ага, дочь на час, – устало съязвила Вета. – Уже поздно, надо в Цепом позвонить.
–Ты не поедешь в Центр. Я договорился с директором.
– А, отправимся к любимой мамочке на пироги?
– Нет.
Мужчина нервно сжимал руль и не смотрел на Вету. Машина свернула в знакомый двор и остановилась.
– Я выгнал квартирантов. Будешь жить здесь, в своем доме. Продукты – в холодильнике.
– А что, мне можно одной жить?
– Нет, но… В школе отвечай, что проживаешь в семье. Официально ты все еще под нашей опекой.
– Мошенничаем, да? Идем против закона? А-я-яй, чему ребенка учишь.
Он устало мотнул головой.
– Пошли провожу тебя.
– Не надо, я сама. – Вета чувствовала боль в ободранных коленях, но помощи дяди Саши не желала.
– Сама так сама. Вот карточка. – Жесткий прямоугольник скользнул в ее руку. – Я каждый месяц буду переводить деньги.
«Подарок от дяди Саши, – ехидно подумала Вета. – Заранее все приготовил, купил продукты – знал, что я не смогу отказаться». Это почему-то еще больше разозлило.
– Спасибо вам за милостыню, добрый дядечка.
– Завтра после школы заберем твои вещи с приюта. И… прости меня, Лета, – он посмотрел прямо в глаза. «Ему плохо, очень плохо», – поняла девочка, но злость никуда не пропала.
– Не называй меня так, бесит. Я Вета!
От имени Лета теплело в груди холодными ноябрьскими вечерами. Но то время прошло… Не Лета, а Зима!
Лавочка стояла на прежнем месте. Возле нее сидел облезлый серый кот и энергично вылизывал лапу. Она затаила дыхание. Такого быть не может! Это же не книга со счастливым финалом.