Ирбисовцы расположились у печки, собираясь получить полное удовольствие от жизни. Была пятница, тетя Муся вручила каждому в подарок связанные крючком из деревенской шерсти толстые носки, и они тут же их надели. А у нее на плечах расположилась, свесив лапки, белоснежная кошка. Тетя Муся погладила свой живой пушистый воротник, поправила очки на носу и подняла голову от журнала.
– Я думаю, надо мне для Снежаны родословную написать и на стенку повесить. Шутка ли, моя Святая Бирма была выведена в монастыре и, после скрещивания с турецкой белой ангорской.
– Да нет, тетя Мусечка, это все легенда. Персидскую скрестили с Сиамской специалисты. Они так получили новую линию. И только с пятидесятых годов прошлого века ее считают стабильной и пригодной для разведения. Никаких монастырей! – возразила Луша и тут же пожалела об этом, увидев обиженное Мусино лицо.
– Вы только не огорчайтесь, – затараторила она, – родословную мы обязательно напишем! Сделаем на компьютере или художнику закажем. Будет висеть под стеклом – красивая, на хорошей бумаге. У Лорда есть родословная, а чем Снежана хуже? Такая шкурка, никакой песец не сравниться. И умница, а какая чистюля!
За спиной у Луши раздался подавленный смешок. Она не стала оборачиваться. Шеф, протянувший ноги к печке, устроился в удобном кресле. Лорд улегся рядом. Синица набивал трубочку. Он любил это занятие. Иногда Петр раскуривал ее, иногда нет. Тактичные соратники давно перестали подтрунивать на эту тему. В «Ирбисе» все любили посмеяться. По неписаным правилам дуться не полагалось. Табу было немного. Но Лорд! Как это ее угораздили ляпнуть, что кто-то, Снежана или нет, может быть не хуже? Да вообще сравнивать его с кем-то уже кощунство! Петр взъерошился, что твой индийский петух, и засопел.
Поэтому Майский и хихикал. Он помешивал половником в большой керамической кастрюле, из которой поднимался пар. В комнате пахло дымком, пряностями и ни с чем не сравнимой Изабеллой, о которой Синица, блаженно закрыв глаза, однажды возвестил.
Нет, братцы, это не лоза. Это Дионисова греза!
Олег внимательно следил, чтоб напиток, борони боже, не закипел. Он подождал немного, снял его с печки, бросил внутрь душистый перец и лимонную корочку, а небольшой пучок трав наоборот вытащил обратно, и закрыл крышку.
– Жалко Изабеллу на мои эксперименты. Я бы взял что-нибудь другое, но в доме ничего подходящего нет, а шеф запретил сегодня выползать на мороз. За окном, кстати, уже минус двадцать три, и температура все опускается. Через пять минут можно уже разливать, когда немножко настоится. Давайте ваши кружки, – распорядился он.
Луша с облегчением принялась доставать из шкафчика посуду, довольная, что опасная тема осталась за бортом. А Петр и вправду, переключился.
– И правильно запретил, простудится еще кто-нибудь, – подтвердил он. -У нас сегодня пробная ночевка в конторе. Даже хорошо, что такой холодище. Проверим все системы в экстремальных условиях. Запасов у нас достаточно. Сейчас выпьем Олегов волшебный напиток, а через полчасика поужинаем. Что у нас на ужин, глубокообожаемая домомучительница? Коллектив должен хорошо питаться. С понедельника начинаем плановое наступление на похитителей смарагдов! Звучит-то как! Это вам не контрабанда сигарет или подержанных тарахтелок. Ну ладно. Так что едим?
– У нас сегодня болгарские фаршированные перцы. А еще красная фасоль с орехами и шампиньоны в сметане. Ох ты, господи, а я духовку-то выключила? – с этими словами Мария Тимофеевна выскочила из комнаты и понеслась на кухню.
– Смарагды – действительно, отлично звучит. Петр Андреевич, я решила, будет интересно, просто для общего развития, а может и для дела, собрать информацию о зеленых драгоценных и полудрагоценных камнях. Я думала, их очень мало. Но это не так. У нас смарагды называются изумрудами. Они самые редкие, дорогие и относятся к берилловой группе. Выше всего ценятся бразильские. Ну, а потом наши из Колумбии.