И Эрна, завороженно слушавшая его до сих, пор подняла глаза. Теперь они стояли рядом перед большим зеркалом так, что могли одновременно видеть друг друга и самих себя. И вот оно, это безумно знакомое лицо, янтарные лемурьи глаза. Так на кого ж он похож, этот седой человек, ее брат Фред?
– Мама! Вы просто как две капли воды, это невероятно, – ахнул Паша, и остальные подхватили. Это удивительно!
Пробежало несколько секунд или часов? Они все стояли и то бессвязно что-то говорили, то замолкали, не находя нужных слов.
– Фред похож на тебя. На меня. Это мой брат. Это – моя – семья! -твердила себе Эрна Мухаммедшина-де Коссе перед большим сияющим зеркалом, плача и смеясь.
Она держала за руку своего брата. Слезы застилали ей глаза. Изображение расплывалось и двоилось, однако. Нет, это просто еще одна пара отражалось в этом волшебном стекле.
Молодые люди тоже держались за руки и смотрели друг на друга. Их губы шевелились. Девушка говорила.
– Вот и я! Я надела то самое платье. Ты помнишь? На первой фотографии. Скажи, я такая? Нет, что я говорю! Ты видишь? Все получилось! Сбылось! Я тебе обещала, что сбудется!
– Неужели это ты! Такая? Ты в тысячу раз. Эвелин, пообещай, ради бога, что-нибудь еще, или я умру!
– Мы не расстанемся, это сбудется! А теперь посмотри, пожалуйста, сюда. Да нет, на часы!
На камине, на мраморной каминной полке стояли старинные примечательные часы. Большой циферблат был выполнен в виде крылатого диковинного зверя с птичьими когтями. Круглые глаза куницы из темного янтаря и серебряные крылья выделялись на золотом потемневшем циферблате. Стрелки показали как раз ровно семь, и раздалось тихое шипение. Зазвучала мелодия. Колокольчики вызванивали в наступившей тишине.
– Тихая ночь, святая ночь. – услышала притихшая семья давно ушедшего в вечность французского летчика.