Неожиданно Каталина расслабилась.
— Вы, наверное, ненадолго приехали в Сан-Франциско, мистер Кантон?
Марш пожал плечами.
— Я подумываю об открытии собственного дела здесь.
— Того же дела, которым вы занимались раньше?
Он улыбнулся.
— Не совсем.
Вдруг они оба ощутили тепло. Необычное тепло. Опасное тепло. Такое же он чувствовал на Среднем Западе незадолго до землетрясения.
Каталина чувствовала то же самое. Он мог с определенностью судить об этом по выражению ее лица.
— Мне нужно пойти взглянуть на Молли, — женщина направилась было к лестнице, но неожиданно повернулась и взглянула на Марша. — Она здесь недавно, — добавила она тоном разъяснения, но отнюдь не извинения. — Выпивка за счет заведения.
Марш низко поклонился, как делал это в Джорджии много лет назад. Жизнь назад. Он был выходцем из семьи плантаторов, учащимся юридической школы в Вирджинии. У него были изысканные манеры и бесчисленное количество талантов: он отлично скакал на лошади, метко стрелял и в то же время прекрасно играл на пианино и был усерден в изучении юриспруденции.
У него были великолепные задатки, которые надо было развивать.
Но разразилась война и оставила в нем только те способности, которые были направлены на самовыживание и уничтожение противника.
Каталина поспешила наверх. Шелковое темно-зеленое платье плавно колыхалось и подчеркивало безупречную изящную фигуру.
Марш был так поглощен наблюдением за ее лицом, что почти не обратил внимания на все остальное. Воротничок платья был достаточно широк, а рукава скрывали руки. Подобная одежда была весьма скромна для содержательницы салуна, но, почувствовав пульсирующую тяжесть в паху, Марш неожиданно понял, что скромная одежда может быть более возбуждающей и вызывающей, чем бесстыдная нагота.
Марш сел и вытянул под столом длинные ноги. Каталина очаровала его, как, судя по словам адвоката, она очаровала многих в Сан-Франциско. Иначе у нее не было бы той власти, которой она обладала.
Она являла собой сложное переплетение взаимоисключающих черт: искреннее сострадание к Молли и настоящую ненависть к нему к моменту их знакомства. Но в ее глазах была такая холодность, какую ему едва ли доводилось встречать в женщинах.
Каталина Хилльярд была интересной. Невероятно интересной. Марш почувствовал намек на возбуждение, впервые за долгое время. А он уже было подумал, что все человеческие чувства умерли в нем. Но нужны ли они ему? Может ли он их себе позволить?
Может, и нет. Но чувствовать хоть что-нибудь лучше, чем ощущать абсолютную пустоту, в какую превратилась его жизнь несколько лет назад. Ощущение душевного вакуума не отпускало его, не давало покоя, пожирало его изнутри с тех пор, когда, убив человека, он обнаружил, что не способен чувствовать. Он не испытывал ни сожаления, ни боли, ни даже облегчения от того, что это не он, а другой человек лежит мертвым на улице, или в горячей пустыне, или на одинокой скале. Это безразличие погубило бы его скоро. Очень скоро.
Бог свидетель, он может потратить деньги, которые у него есть.
Если он прогорит с салуном, то в Колорадо он может запросить любую, самую баснословную цену за свою работу.
Его воображение рисовало красочные картины изобилия и довольства. Интересно только — пронеслось у него в голове, — действительно ли он хочет начать новую жизнь или желает проверить, сможет ли заставить растаять Ледяную Королеву.
Кэт вместе с Молли ждала доктора, однако мысли ее оставались в салуне… с незнакомцем.
Она никогда не сможет забыть его лица, слишком красивого для мужчины, но абсолютно бездушного. Она никогда не забудет его стройной, упругой, подтянутой фигуры, облаченной в черное, его потертого ремня для винтовки или револьвера — в общем, опасности, витающей над ним. Большинству мужчин Каталина не находила в жизни подходящего применения, считая их бесполезными существами, а уж смазливым мужчинам — тем более.
Какое дело может он открыть в Сан-Франциско? Не имеющее ничего общего с респектабельностью, в этом она была уверена. Ну, она сама-то была не очень респектабельной дамой, и у нее, конечно, не было никакого права судить других. Но почему ей никак не выбросить незнакомца из головы? В нем было нечто, что ставило ее в тупик, сбивало с толку. Должно быть, это следствие внезапно возникшего желания. Такого с ней никогда не случалось, несмотря на то, что…
Нет, это не может быть желанием, внушала Каталина сама себе. Не может быть.
Собрав всю свою волю, она на время изгнала посетителя из своих мыслей. И вздохнула. Что же делать с Молли?
Девушка, сжавшись в комок, сидела на стуле, комкая окровавленную салфетку. Ее глаза молили о пощаде, как глаза подстреленной лани.
У Кэт была идея использовать Молли как девушку, развлекающую клиентов. К сожалению, одним из первых клиентов Молли оказался человек, который мог бы испугать или смутить даже опытную женщину.
Боже! Ну зачем она снова думает о незнакомце?!
Каталина вновь попыталась сосредоточиться на мыслях о Молли. Кэт в своих собственных глазах была человеком бессердечным, чужое горе ее не трогало, но Молли задела какую-то потаенную струнку в ее сердце. Может быть, Молли напомнила Каталине себя, какой она была много лет назад. Запуганная, застенчивая. Бездомная.
Кэт не знала историю Молли, но во время их первой встречи в глазах девушки Ледяная Королева прочитала страх, рожденный плохим обращением, унижением, угрозами, и у нее появилось желание защитить это несчастное создание. Каталина знала, что Молли, отчаявшаяся найти работу и кров, будет за это благодарна.
Молли была непохожа на других женщин из «Серебряной леди». Работавшие здесь девушки прошли придирчивый отбор Кэт. Все они были привлекательными, разговорчивыми, живыми и опытными. Кэт платила им вполне достаточно для того, чтобы у них не появилось желания приторговывать собственным телом, и многие из них в конце концов выходили замуж за постоянных клиентов «Серебряной леди».
— Мне очень неудобно, — несмело произнесла Молли. — Он старался быть любезным, мне кажется, но…
Кэт поняла. Она ведь уже успела заглянуть в глаза незнакомцу. Но, в отличие от Молли, Каталина не испытывала страха. Она знала, что ей бросили вызов. Но когда их взгляды встретились, скрестились, она опустила глаза первой… Просто тело перестало ей подчиняться.
Интересно, придет ли он снова.
Она надеялась, что нет. Ей не нравились безрассудные чувства, которые незнакомец пробудил в ней.
Кантон. Он сказал, его зовут Кантон.
Где же она слышала это имя?
Марш вернулся в офис адвоката. Ему пришлось подождать в приемной, но это время он потратил на то, чтобы мысленно сделать ремонт и улучшить планировку «Славной дыры».
Освободившись и проводив клиента, адвокат кивком головы пригласил Марша в кабинет.
— Оформляйте документы, — приказал Кантон.
— Вы все-таки решили вступить во владения салуном?
Марш кивнул.
— Вы исправно выполнили долг, предупредив меня обо всем. И я согласен, что помещение в ужасающем состоянии. Но я уже связан обещанием.
— Обещанием? — изумился Скотт.
— Да… в некотором смысле, — на лице Кантона появилась улыбочка, способная охладить пекло ада. После нее у адвоката не должно было больше возникнуть вопросов.
Тем не менее Дэйвид Скотт отважился еще на один:
— Вы были в «Серебряной леди»?
В глазах клиента появился стальной блеск. Он кивнул.
— И вы не изменили своих намерений?
— Мне кажется, — задумчиво произнес Марш, — в этой части города достаточно места для самых разных питейных и развлекательных заведений.