Из экипажа стреляли в сторону стражников, назад. Но были и другие, те, что тащили волка к обрыву и укрылись сейчас за опорой моста. С той стороны прогремел выстрел, и человек, пробирающийся к будке, пошатнулся. Он устоял, продолжил идти, но что-то толкнуло его снова, разворачивая в сторону.
Тем не менее, он всё-таки дошёл, упал телом на рычаги и только тогда замер. Вторые половины мостов начали медленно опускаться.
Стражники с криками вылетели из укрытия. Кто-то упал, сражённый пулей из экипажа, но остальные, кинувшись к будке, принялись оттягивать тело. Они собирались вернуть рычаги в прежнее положение.
В этот миг экипаж на той стороне взревел и ринулся вперёд. Пройдя половину моста, на долю секунды он завис в воздухе, а затем приземлился на вторую половину. Задние колёса лишь чудом не соскользнули при этом с края. Не замедляя хода, экипаж пронёсся мимо и улетел на юго-запад. Дорог он не выбирал.
Ковар не последовал за ним. Кто бы там ни был, они уже в безопасности, а он не мог позволить уничтожить волка. Это был его зверь, и он был ему нужен. Да и человек в будке — вдруг не поздно его спасти?
И он, нажав на педаль, перелетел на тот берег, остановившись между двумя группами стражников так резко, что экипаж развернуло поперёк дороги. Из окна вылетела верёвка с крюком, подцепившая стальную сеть, и машина вновь пришла в движение. Несколько выстрелов, выпущенных растерянными стражниками, не достигли цели. Некоторым пришлось отпрыгнуть — экипаж нёсся прямо на них.
Верёвка натянулась, сеть поползла по земле, разворачиваясь, и спустя несколько мгновений гибкий бурый зверь вырвался на свободу. Он молча, без звука бросился вперёд, и стражники кинулись врассыпную.
Тот, кто стрелял им вслед, не жалел никого.
Когда рядом с постом не осталось ни единой живой души, Ковар торопливо выбрался из экипажа и поспешил к будке. Он не встречал прежде этого парня, полусидящего неподвижно на полу, головой на рычаге. По виску змеилась струйка крови, и кровь пятнала повязки на груди. Похоже, парень уже не дышал, но даже оставлять тело здесь хвостатому не хотелось. Он кое-как втащил его в экипаж, свистнул волка, стоявшего неподалёку в боевой стойке, и вернулся по мосту на ту сторону. Затем развёл половины, чтобы за ним не последовали.
Ворон, неведомо где скрывавшийся, упал с неба на спину волка, и они поспешили на юго-запад, вдогонку за теми, кто успел ускользнуть.
Глава 56. Настоящее. О сражении на Вершине
У Вершины Трёх Миров теперь стояли экипажи — с десяток, не меньше. Впрочем, стояли не все: какие-то лежали на боку, а один заехал на передок другого и стал похож на пса на задних лапах. Некоторые из машин столкнулись друг с другом, помяв бока.
Один экипаж впереди, необычного цвета, привлёк внимание Хитринки: рыжий, точно волосы Греты.
Выше по склону мелькали фигурки людей, доносился треск ружейных выстрелов и поднимались облачка дыма.
Карл и Каверза выпрыгнули наружу. Гундольф последовал за ними, а Грета замешкалась, не зная, как ей быть. Сердце тянуло её вперёд, и оно же велело оставаться.
— Давай с нами, — разрешил эти сомнения Карл. — Каждый, кто стрелять умеет, для нас на вес золота. А вы, детишки, спрячьтесь в фургоне и не высовывайтесь, ясно? Ты, парнишка, водить умеешь, вот если что, отъезжайте, понял?
И он, не дождавшись ответа, пошёл вперёд, и остальные за ним. Лишь Грета задержалась ненадолго.
— Будь осторожна, — сказала она Хитринке, обнимая её и целуя. Затем обняла и Прохвоста:
— И ты тоже береги себя и сестру.
Грета пустилась вдогонку за остальными, а когда они сделались не крупнее заклёпок на крыле светляка, этот глупый, бестолковый, беспечный Прохвост выбрался из фургона.
— Я тоже с ними, — сказал он виновато. — Не могу просто сидеть, понимаешь, сестрёнка? Я стрелять немного умею, ружьё по пути найду, ты за меня не тревожься. Сама же слышала, что Карл сказал, стрелки на вес золота.
— Да ты вообще не умеешь стрелять! — вскричала Хитринка. — Вот не поверю, что так быстро выучился! Не смей, не смей меня оставлять!
— Я вернусь, — только и сказал её несносный названый братец и закрыл дверцы кузова, пока Хитринка не успела выбраться наружу. Она услышала, как заскрежетал металл наружного засова.
Хитринка кричала и колотила по дверцам, но никто не спешил открывать, а задвижка, конечно, оказалась слишком прочна, чтобы сломаться от толчков. Так что пленница, смахнув злую слезу, опустилась на пол фургона, но тут же поглядела на решётку, отделяющую кузов от салона.