— Подожди! — воскликнула Хитринка. — Что с Мартой?
— Не успели мы, — с горечью покачал головой её собеседник. — Этот пёсий сын заставил её открыть врата и ушёл вместе с девочкой и с частью своих людей. Так нам сказал один, что валялся на земле, прежде чем испустить дух. Очень веселился, мерзавец. Каверзе, если очнётся, не говори, ясно?
Хитринка пообещала.
Карл ушёл, и она, притащив табурет, села у изголовья раненой. Та тяжело дышала, и на лицо её по временам набегала тень, как у того, кому снится кошмар. Хитринка решила, смочив тряпицу, протереть ей лоб.
— Не надо! — закричала вдруг Каверза. — Не бей меня, не бей! Ведь я же принесла тебе бутылку!
Голос её звучал обиженно и будто по-детски.
— Всё хорошо, — сказала Хитринка. — Ты в безопасности, слышишь?
Каверза ненадолго затихла, но лишь затем, чтобы погрузиться в очередной кошмар.
— Не уезжай, братишка! — взмолилась она. — Я прошу, не бросай меня! Я знаю, тебе не нужно туда, не нужно!.. Нет!.. Он не мог умереть, он не мог бросить меня! Только не он! Ты не должен туда ехать, слышишь?..
— Он не умер! — закричала Хитринка ей в ухо. — Ты слышишь, твой братишка жив!
Каверза попыталась приподняться и открыла глаза, только Хитринка зуб могла дать, что эти глаза видят не её и не старенькую неприбранную комнату, а что-то другое.
— Где он? — спросила Каверза. — Когда он придёт?
Пришлось изо всей силы навалиться на её плечи, чтобы заставить лежать спокойно.
— Жди! — сказала Хитринка. — Будешь себя хорошо вести, и он обязательно придёт, вот увидишь. А будешь вертеться, истечёшь кровью и помрёшь, тогда не успеешь встретиться со своим братцем.
Голова хвостатой вновь упала на подушку. Неясно, слышала ли она хоть что-то, понимала ли. Хитринка отчаянно надеялась, что да.
— Ты только доживи, — сказала она, обхватив своими маленькими ладонями безвольную руку Каверзы. — И слово даю, ни капельки даже на тебя не стану сердиться ни за что. И с Прохвостом можешь дружить сколько влезет. Не умирай только!
В это время со двора послышался какой-то шум, затем выстрел. Хитринка вскочила на ноги в тревоге, отыскала брошенный револьвер и осторожно прокралась к кухонному окну — поглядеть, что творится. Должно было оставаться, если только она не ошиблась в счёте, две пули.
Глава 57. Прошлое. О том, кто выжил, кто погиб и кто победил
Ковар мчал по дороге, отчаянно пытаясь не уснуть и не потерять из виду волка. Он бы с радостью передохнул, но позволить этого себе не мог. И так потерял немало времени, пытаясь разыскать в Золотых Песках хоть какого-нибудь лекаря.
Все мастерские в этом городке встали, и стражники недолго смогли сдерживать натиск рабочего люда. В Песках всем заправляла Одилия из «Птиц», обманчиво хрупкая пожилая женщина, хитрая, как дюжина хвостатых. У неё имелась своя ювелирная лавка и пять крепких сыновей. Одного из них, Герберта, Ковар заметил в суматохе — такого здоровенного да рыжего, красного даже, как огонь, сложно было проглядеть. Со стражниками к тому моменту уже покончили, те сложили оружие и сидели под замком в тюрьме, но нашлись люди, желающие поживиться под шумок. Герберт с товарищами как раз пытался остановить мародёров и угомонить тех, кто решил свести личные счёты с обитателями богатых кварталов. Мать его в это время обращалась к народу на городской площади у ратуши.
Ведь если бы половина города превратилась в руины, в конечном итоге никому бы от этого не стало лучше.
— Надо же, кого вижу! — обрадовался Герберт, перехватывая за шиворот тощего малого с жуликоватой рожей, который так и зыркал глазами в поисках лазейки. — Ты чего здесь забыл-то, разве не в столице должен быть?
— Нужен доктор! — поспешил ответить хвостатый, оглядываясь с тревогой на заднее сиденье.
Парень, которого он сперва не счёл живым, застонал чуть слышно, едва они немного отъехали от Мостов. Ковар спешно остановился, осмотрел раны, перевязал, что мог и как мог. Одна пуля попала в плечо, вторая в грудь, но насколько опасно ранение, хвостатый определить не сумел. Он плюнул на преследование экипажа, за которым поехал от Разводных Мостов, перебрал в уме все ближайшие поселения и решил, что лучше двинуть к Золотым Пескам.
Герберт не пошёл с ним, но дал человека, чтобы тот указал путь. Они добрались до небольшого дома на окраине и долго колотили в дверь, пока им не открыл насмерть перепуганный старик. Бедняга полагал, до него добрались мародёры или кто похуже.
Старый костюм доктора пестрел заплатами, половинки очков скрепляла проволока, а впалые щёки свидетельствовали о недоедании. Хвостатый ничего не сказал вслух, а про себя взмолился, чтобы лекарь оказался толковым. Иначе отчего у старика такая беда с доходами?