— Справится, наверное, — спокойно ответила Марта. — Я уже видела таких. Ей наверняка не впервой бегать от закона. Ш-ш-ш!
Хитринка сидела ни жива ни мертва. С одной стороны мог ещё поджидать волк, с другой — стража. Что так, что так — неминуемая смерть. И какая страшнее, поди ещё угадай. Проклятая девчонка, как же всё было хорошо до её появления!
За дверью со стороны Приюта раздался какой-то звук, затем скрип.
— Они не сумеют открыть, — пробормотала Марта, но особой уверенности в её голосе не было.
И тут впереди засияла, разрастаясь, полоска света. Марта завизжала, отползая, но кто-то её ухватил и живо вытащил наружу. Визг зазвучал приглушённо, будто из-под ладони.
— Тихо! Да тихо же, — сказал кто-то. — Помереть раньше времени желаете? Давайте сюда, быстро.
Хитринка с Прохвостом переглянулись, затем друг за другом выбрались наружу.
Высокий широкоплечий человек в сером костюме со множеством пуговиц держал на руках извивающуюся Марту, зажимая ей рот. Был он хотя и молод с виду, но в светлых волосах кое-где белели седые нити. И усы носил необычные — они не ограничились только губой, а тянулись по щекам широкими полосами и затем поднимались к вискам.
— Дверь за собой прикройте, — велел он. — Да не визжи ты. Думаешь, будь я случайным человеком, знал бы, как открыть?
Марта примолкла, но едва незнакомец отнял ладонь от её лица, закричала:
— Это стражник! Бегите!
— Вот дурёха, — проворчал сквозь зубы тот, вновь зажимая девчонке рот и озираясь. — Если другие услышат, беда. Я от Греты. Хотите жить — слушайте меня… ай!
И он встряхнул укушенной ладонью.
— У Греты не было таких знакомых! — успела выкрикнуть Марта.
— Много ты о ней знаешь, девчонка? — зашипел стражник. — Слушайте, вы вроде поумнее…
Он посмотрел на Прохвоста, затем на Хитринку. На неё он глядел как-то уж очень долго. Она даже поёжилась под пристальным взглядом серо-голубых глаз.
— Я помочь хочу, — наконец сказал стражник. — Думал бы в темницу вас бросить или ещё что, стал бы тогда время терять на разговоры? Вы вот что, за стеной пройдите, за забором стоит крытая повозка. Спрячьтесь там и ждите. К вечеру я освобожусь, заберу вас и передам весточку от Греты. Да живее, живее! Двое погнались за вашей спутницей, но они вот-вот могут вернуться.
И он поставил Марту на землю. Та притихла, только сердито глядела круглыми глазами.
— А где Грета? — спросила она.
— Если успеете убежать, я после всё скажу, — ответил стражник. — Чего тянете? Прочь, прочь!
Хитринка не знала, что и делать, но тут почувствовала, как кто-то берёт её за руку. Это был Прохвост. Он и Марту подхватил, и втроём они пробрались между стеной из грубого серого камня и сухим колючим кустарником, росшим к стене вплотную.
Марта, обхватив Прохвоста за шею, глядела назад.
— Вы думаете, ему можно верить? — спросила она наконец.
— А что у нас за выбор? — ответил Прохвост. — Да ведь и вправду не похоже, что этот человек задумал причинить нам вред. Хотел бы схватить — хватал бы сразу.
Сложнее всего оказалось перебраться через забор. Он был высоким, выше роста Хитринки, и что скверно, через дорогу от Приюта находилась булочная. Улучить момент, когда переулок пустовал, оказалось непросто.
Прохвост усадил Марту на плечо, и она выглядывала из-за стены, натянув капюшон на самый нос.
— Можно! — скомандовала, наконец, девочка.
Прохвост тут же подбросил её наверх, затем помог Хитринке, а под конец вскарабкался и сам. Они спрыгнули прямо на крышу повозки. Та загремела, но если кто, привлечённый звуком, и выглянул в окно, то никого уже не увидел.
Странная это оказалась повозка. У неё была одна дверь и два сиденья под крышей. То, что впереди, рассчитано на одного и окружено кучей торчащих и блестящих штук. Самая большая, округлая и плоская, располагалась прямо перед сиденьем.
Заднее же место было широким — на нём без труда смогли разместиться в ряд трое таких, как Хитринка, Марта и Прохвост. Окна слева и справа зашторивались, но то, что впереди, ничем не закрывалось, потому пришлось пригнуться.
Марта не сумела долго усидеть на одном месте, принялась всё рассматривать и трогать.
— Не делай этого, — предостерёг Прохвост. — Вдруг с места стронемся, что тогда?
Но девчонка уже тянула на себя выдвижной ящичек.
— Денежки! — обрадовалась она, выгребая содержимое и ссыпая себе в карман.
— Что творишь? — отдёрнул её Прохвост. — Разве можно брать чужое?
— А вы разве никогда не берёте? — без смущения спросила Марта. — За своим нужно хорошо следить, а если вот так оставляешь, то всё равно что приглашаешь других поживиться.