– Невелика потеря! – Тут же отреагировал Тайлер. Он подумал, что и он, и другие как раз и боролись за то, чтобы такие женщины, как Мэри, могли жить в мире и покое. Но вот все это кончится, и что тогда? Он уже отдал должное и балам в Саванне, и бесчисленным суарэ, даже учился в университете. Все это казалось теперь далеким и призрачным.
Глядя на девушку с рыже-русыми волосами, он ощущал такой покой в душе, какого давно уже не испытывал. И Мэри вовсе не кокетка, даже понятия не имеет, что такое флиртовать. Она была сама естественность и чистота – словно лист бумаги, достойный прекрасных стихов. Такие девушки Тайлеру прежде не встречались.
– Расскажите мне о своем доме, – попросила Мэри и поставила кувшин на землю. – Вы жили в большом доме со слугами?
– Вы имеете в виду рабов? Да, у отца был большой дом. Он получил его в наследство от своего отца, а тот – от англичанина, уехавшего домой после войны за независимость.
Мэри слушала, закрыв глаза и едва дыша. Его голос такой приятный и мелодичный, как песня весеннего ручья!
– А рядом с домом была беседка, где женщины сидели и ждали, когда вернется отец.
– Вернется? Откуда?
– Отец был капитаном корабля, возил табак и хлопок из Саванны в Англию. Он любил море.
– А вы? Вам никогда не хотелось путешествовать? Это, наверно, чудесно! Столько воды – целый океан! И теплый ветер дует в лицо. А дальние страны? Это же прекрасно!
И вдруг ему пришла мысль, что он отправился бы путешествовать, если бы рядом с ним была такая, как Мэри.
– Я возьму вас с собой, когда все это безумие закончится.
– О, об этом нечего и думать. Мне в вашем мире делать нечего.
– Вы там будете прекрасно чувствовать себя, как и я, – упрямо настаивал он.
– Вы не понимаете, мистер Курц. Я выросла в семье рудокопа, а моя мачеха – наполовину индианка. Какая уж тут школа? В вашем кругу я буду совершенно чужой.
– А я вас всему научу.
– Спасибо, но я не смогу бросить сестер.
Тайлер заглянул в глаза Мэри: сама честность. Он мысленно усмехнулся. Наплел ей и про прекрасный дом, и про отца-капитана. Промолчал лишь, что законная жена отца жила в Англии и что университетское образование и денежный фонд, учрежденный отцом, совсем не обычная вещь для незаконнорожденного.
– Вы, мисс Мэри, всюду будете желанной, куда бы ни захотели отправиться. Важно только то, что в вашем сердце. А у вас там такой чистый родник, словно бьет из самого центра Земли.
Тайлер галантно взял ее под руку и поднял кувшин. И никто не был в этот момент более любимой, чем восемнадцатилетняя Мэри.
Лорин, выглянув в окно, заметила возвращавшуюся парочку и сморщила нос. Сабрина же просила, чтобы девушки как можно меньше времени проводили с пленниками. И Лорин старалась занять их работой, хотя работы-то особой и не было. Продуктов – кот наплакал, так что готовка занимала минимум времени, а штопка уже вся переделана. Она отослала ворчащую и недовольную Изабеллу с ирландцем к заводи, где Сабрина установила рыбный садок. Вдруг попалась форель, хоть какое-то разнообразие – а то одно только мясо лани да еще без хлеба.
Изабелла, внушала ей наибольшие опасения. Мистер Арнстин выздоравливал, хвала Господу, правда, медленнее всех, но доверия не вызывал никакого! Лорин уже наслушалась его хвастливых историй о Нью-Йорке и Сан-Франциско. А Изабелла, казалось, просто ловила каждое его слово! Хоть бы Сабрина поскорее вернулась!
Два дня. Лорин взглянула на ярко-голубое небо и постаралась успокоиться. Как ни пытался ирландец уверить ее в порядочности Коултера, душа болела за Сабрину, ведь капитан – сам себе хозяин. Он – единственный из четырех живой и здоровый, ни одной раны. Но бывают раны, которые задевают душу и сердце. Как раз его случай! И, конечно, от нее не скрылись особенные отношения между Сабриной и спасенным ею мужчиной. Это было ясно и в то же время незаметно. Например, они избегали смотреть друг на друга. Если один сидел у огня, другого следовало искать в тени. Если один говорил – другой молчал. Да, капитан совсем не похож на ирландца.
Тут Лорин поневоле улыбнулась. Ирландец всегда втягивал голову в плечи, как маленький мальчик, застигнутый за шалостями. Но манеры у него весьма респектабельные. Считает себя непривлекательным из-за огромного роста. А вот Лорин находила его и его манеры просто прекрасными!
Не для одной Лорин время тянулось невыносимо медленно. Карлу его слабость действовала на нервы. Такое чувство беспомощности было ему внове: ни пойти, куда хочешь, ни заняться тем, чем хочешь. А хотел он мисс Изабеллу Александер! Ее золотые кудри щекотали ему грудь, когда она меняла повязки. Его бросало в жар от легких прикосновений ее пальчиков, а по спине пробегали мурашки. А сегодня она и телочка, ставшая ее тенью, ушли с ирландцем, и ему в голову лезли самые нелепые мысли.
Рэйвен, чуткая ко всем переменам настроения в доме, наконец не выдержала и решила сходить за травой.
Лорин возразила было, но Рэйвен всегда чувствовала себя на этой земле в безопасности. Да и корове нужна трава, она и так уже стала давать меньше молока. Если Сабрина задержится, корову и лошадей придется отпустить на волю, чтобы сами искали себе корм.
Да, все изменилось с тех пор, как умер папа. Лорин прислушалась. Вдалеке звучал смех и веселая ирландская песенка: возвращался ее ирландец.
Ее ирландец? Лорин поспешно открыла дверь.
Коултер не задавал вопросов о серебре, которым расплатилась Сабрина. Она тоже не говорила об этом, хотя постоянно ощущала на себе его взгляд. Капитан делал вид, что спокоен и расслаблен, а сам все время прислушивался. К чему? После полудня над горами стали собираться свинцовые дождевые тучи.
– Пора искать укрытие, – сказал он. – Надо сохранить продукты сухими, если разразится гроза.
– Чуть впереди есть пещера, где я прятала вас от индейцев.
– Вот и отлично.
Снежные бури сменились весенними стихиями, приносящими на равнины смерчи и наводнения. Коултер и не предполагал, что температура поднимется так быстро, что начнут таять снега. Странная погода для марта.
Не успели они доехать до поворота и начать подъем, как поднялся шквальный ветер и все вокруг потемнело. За три ходки вверх они подняли все продукты в пещеру.
– Поищите что-нибудь для костра, пока не начался дождь. А я позабочусь о лошадях.
– Ниже есть навес. Заведите их туда, там они будут в безопасности. Только закройте им глаза.
Сабрина спешила набрать веток и сучьев. Она втащила даже несколько сухих стволов в пещеру. Дождь начался как раз, когда она вернулась с очередной охапкой хвороста.
Она достала из свертка драгоценные спички и начала разводить костер у входа, загораживая огонек от ветра рукой. Но ветки и трава все же были влажными.
Жаль было тратить еще одну спичку. Сабрина стала лихорадочно искать что-нибудь сухое. И тут ока вспомнила старый индейский способ: отрезала охотничьим ножом прядь волос и подожгла. Огонь тут же, потрескивая, разгорелся. Она расстелила постели, отыскала кофейник и набрала воды, которая в изобилии лила с небес. Коултер придет мокрым и замерзшим, так что лучше заварить кофе из новых запасов и покрепче.
Затем Сабрина смешала немного муки с дождевой водой и вылила на сковородку, пристроив ее на углях. Конечно, лепешка будет твердой как камень, но все же утолит голод.
Секунду спустя в пещеру вошел Коултер и так и застыл.
– Какого дьявола? – взревел он.
– В чем дело? Плохой костер?
– Что случилось с вашими волосами?
– А-а, вот вы о чем. Просто я прядью разожгла костер. Старый индейский способ. Меня научила Рэйвен.
Он продолжал молча разглядывать ее. Волосы струятся по плечам, словно языки пламени, и никак не отвести взгляда от этого пожара. Неожиданно она показалась и моложе, и неувереннее, и женственнее.