— Мы сюда как–то на шашлыки ездили, — задумчиво сказал Маша. — Как раз вон там устраивались…
Тьфу ты, Маша. Хоть бы про поездки на шашлык не вспоминала — я вот съездил год назад… Хотя она–то это откуда знает.
— А мы мясо не взяли, так что придётся без шашлыков, — Юрка был бы не Юркой, если бы не подстебнул. Маша насупилась и замолчала.
Мост остался позади, впереди показалась заброшенная деревенька Бор. Впрочем, она совсем обыкновенная, да и находится по одну сторону от дороги, занимая пространство меж дорогой и рекой. Справа от дороги раскинулось старое кладбище с покосившимися решётками и крестами, густо заросшее кустарником и деревьями. Датчик движения пару раз показал мелкие точки на самом краю — возможно, разбегались потревоженные звуком мотора зайцы или лисы. Деревня–то покинута давным–давно, вряд ли тут кто живёт. Живут в основном в деревнях по другую сторону Вокзального, не отрезанных аномальными зонами типа Порогов. Хорошее, кстати, названьице — о подобный «порог» кто угодно споткнётся…
Ладно, хватит лирики. Тем более, вот и поворот — выходит, половина дороги за спиной. У самой бывшей трассы стоял покосившийся столб с указателем «Морозково» и стрелкой, еле угадывавшимся за ржавчиной, а чуть поодаль — будка железнодорожного переезда, почти вплотную к которой стоял небольшой тепловоз округлых форм с прицепленной к нему парой пассажирских вагонов. Тепловоз когда–то был малиновым, а оба вагона ещё в советской, зелёной окраске — я уж отвык от неё, в «прошлой жизни» всё больше встречал красно–серую, ее обычно называли «пидовской» — кому, интересно, пришло в голову переиначить логотип «РЖД» в «PID»?. И, разумеется, ржавые — скорее всего торчат тут лет тридцать, чуть не с самого начала.
— А ведь в тепловозе бензин должен быть? — вдруг спросила Маша, когда газик переваливался через рельсы заброшенного переезда — деревянный настил меж ними давно уже развалился.
— Во, Маша, ты прирождённый мародёр! — хохотнул Юра. — Разбираешься в вопросе! Всё правильно, была там солярка. Слили её давным–давно, наверное, в самом начале ещё — там дырка в баке пробита.
Забавно, Юра тоже сказал «в самом начале». Ему лет 35, насколько я помню — значит, родился незадолго до того, как грянуло. Получается, весь бардак первых лет видел своими глазами… Потому, скорее всего, и не боится вылезать в такие вот заброшенные места.
Машина неторопливо покатила меж полей, объезжая совсем уж вопиющие ямы. Я глянул на часы — восемь, начало девятого. Пока суть да дело, два часа уже прошло. В принципе, неплохо идём — если ничего не случится, к полудню можно будет тронуться в обратный путь. Тьфу–тьфу.
А вообще, тихо так, что аж противно. Не бывает всё гладко — это и настораживает. Хотя… Юрка ж говорил, что ничего аномального в этих местах не замечено. Может, и прокатит? Хорошо бы.
СКС, тем не менее, из рук не выпускаю — пространства тут большие, с ним сподручнее. На датчике движения вообще пусто — зверьё если и появится, то позже, в лесу. Хотя, со зверьём тут (не именно «тут», в этих местах, а вообще) не совсем понятно. С одной стороны, при отсутствии людей за 30 лет (ну хорошо, на деле поменьше) должно было всего расплодиться — ужас сколько. Причём непуганого. А ведь нет — вон, мы сколько едем, и даже птиц особо не видать. Всё же сдвиг, открывший пробои, явно что–то сместил и с природным балансом…
Дорога по полям заняла минут сорок — Юрка не гнал. Показалась деревня Морозково — сначала какие–то кирпичные заброшенные склады слева от дороги, заросшие не то что по самую крышу, а вообще вместе с крышами, потом справа, за густой пожухшей травой, открылась кирпичная двухэтажка — большинство окон выбиты, некоторые заколочены посеревшими от времени листами фанеры. Проплыла мимо бетонная коробка автобусной остановки, разваленный кирпичный параллелепипед сельпо, из–за деревьев выглянула труба — видимо, у бывшей котельной. Пошли стоящие почти у самой дороги сельские дома — душераздирающее зрелище, на самом деле, особенно с пониманием того, что когда–то здесь кипела жизнь… Через пару–тройку недель начнутся дожди, и всё станет совсем уныло — сейчас, по сухому, всё же это выглядит более–менее позитивно.
Да, хорошо, что поехали сейчас — к осени дорога окончательно раскиснет, на ней асфальта почти не осталось, всё смыла непогода. А зимой всё завалит, даже при том, что снега выпадает не так много. Просто чистить–то за городом некому — потому и асфальт разъедает по весне… К обитаемым посёлкам — там да, периодически проходит грейдер, мы даже сопровождали его как–то этой весной.