— Встань, ученик, — прошелестел его голос. — Ты получишь свою награду…
Если бы хоть одну серебряную пулю! Не получится — так хоть попробовать! Отобрать у Власова ТТ… Как? До него ещё доползти надо, да он и сильнее меня, особенно сейчас, накачанный энергией пробоя…
— Волк…
Машка. Ну что ещё, Машка? Мы практически проиграли.
— Волк… Может, это поможет?
Проклятая девчонка протягивала ещё один патрон. Тот самый, казённый, от СКС. Белёсый, с номерной гильзой, который она так и не отдала ни на Болоте, ни в Управе и за который я уже уплатил штраф…
А я даже не знаю…
Словно во сне я взял патрон — казалось, руки ничего не чувствуют. Рванул рукоять — уже досланный обычный патрон, совершенно бесполезный, выскользнул из ствола, со щелчком отлетел куда–то в сторону. Я вогнал в магазин серебряный, сбросил затвор — патрон послушно скользнул в ствол…
У меня всего один шанс.
Во Власова?
Хорошо бы, но… нет.
Уперев ложе СКС в валун и тщательно выцелив голову бородатого, я потянул спуск… Как в замедленной съёмке, дёрнулась рукоять взвода при отдаче, белёсая номерная гильза, кувыркаясь, отскочила вправо…
Время остановилось.
А потом по ушам ударил вой, переходящий в рёв — словно предсмертный вопль смертельно раненого зверя.
— Обмааааааан! — ревел бородатый, и голос его заполонял всё вокруг — то ли в реальности, то ли у меня в мозгу. Тело древнего извивалось, рвалось на полосы чёрного тумана, молнии простреливали его во все стороны. — Смееееерть! Каааарааааа!
Вспышка — и тела Власова и Ярышева охватил огонь, яркий, совершенно белый, даже скорее серебряный. Кажется, они заорали оба, а может, это были отзвуки той самой какофонии звуков, что заполоняла всё вокруг с самого начала ритуала…
Эпилог
Мы с Машей, наверное, очень долго лежали на обомшелых камнях, совершенно не чувствуя ни холода, ни боли — вообще ничего. Навалилась жуткая апатия. Дым давно уже рассеялся, огонь прогорел, вопли стихли, даже птицы защёлкали где–то на краю полянки — совершенно по–мирному.
Соколов очухался не сразу — видно, досталось парню неслабо. Приподнялся со стоном, охнул, схватился за голову… Едва смог поднять голову — первым делом высмотрел девчонку:
— Маша! Ты цела?
Кто б меня спросил, цел ли я… Такое ощущение, словно на мне сейчас наша «шишига» разворачивалась…
Девчонка, морщась, села, хотя у неё–то вроде травм не заметно — отделалась, похоже, лёгким испугом… и, кстати, опять всех спасла. Вот уж не думал, что тот брошенный патрон выстрелит так удачно — в прямом смысле. А вот студент выглядит неважно — голова окровавлена, как у красного командира из песни, волосы на голове слиплись, куртка вся чёрная, как от гари — отдача ему прилетела неслабая. И смотри ж ты — как только очухался, сразу кинулся к Маше!
— Маша, видишь, Павел Олегович же говорил, всё хорошо будет, — криво попытался улыбнуться он.
— Не справился твой Олегович, — меланхолично отпарировала Маша. — И тебя чуть не убил, и нас…
— И то верно, студент, — вставил я, закидывая руку под голову. Вставать совершенно не хотелось, на камнях древнего капища было даже чем–то уютно. — Не рассчитал ректор. Не всё учёл. И на фига, спрашивается?
— Он давно проверял Власова, — виновато помялся Соколов. — Когда к Дьяченко пришли с ним, убедился окончательно. Он же через мои глаза все ауры видел, как и я. А тут такой повод…
— Кто это был хоть? — спросила Маша.
— Я не знаю… Какой–то волхв, тёмный и очень древний. Понимаете… это не то колдовство, что сейчас — это таинства предков… Нам до их высот ещё учиться и учиться…
— Научились уже плохому, — буркнул я, садясь. В голове замутило — похоже, слишком резко вскочил. — Зачем ты девчонку потащил сюда, студент? Так бы и дал тебе в морду…
— Вы простите, Сергей Михалыч, — вот что–что, а виноватое лицо Соколов умеет делать идеально. — Сан Саныч должен был быть уверен, что всё идёт как надо… Что с ним?
— Походу сгорел на работе, — не удержался я от банальности. Встал, опираясь на СКС, проковылял несколько шагов: — Да, типа того. Наверное, ещё и с моими пистолетами…
Пистолеты оказаличь целы, как и одежда Власова — она так и осела на землю, словно исчезло то, что было в ней. Похоже, колдовской огонь сожрал только плоть колдуна… точнее, колдунов — вон, на том месте, где стоял Ярышев, тоже лежит комок одежды.
Я тронул ТТ тыльной стороной ладони — холодный. Повертел, вытащил обойму — всё в порядке. Пожав плечами, сунул в кобуру и его, и «беретту».