Вот же не было печали…
— Я слышал, леди из Дьямона дамы капризные, ещё встретят неласково! — добавил Мортаг. — Подвинь пока любовниц, сколько их там у тебя, с глаз в сторонку. Моё дело посоветовать, впрочем.
Действуй Сайгур сгоряча, как бывало раньше, он привёл бы Асту на королевский пир и посадил бы рядом — после такого. Но теперь он стал разумнее — возраст? И прислушался к советам брата и короля. Хотя и считал, что до брачных клятв он в себе волен.
Асте Сайгур подарил шкатулку, наполненную смесью золотых и серебряных монет поровну — даже слишком щедрый дар женщине, которой он ничего не обещал. Ещё раз спросил — не нравится ли ей кто-нибудь, не желает ли выйти замуж? И не хочет ли уехать обратно, к родителям? Охрану бы ей дал, хоть это и некстати сейчас. Благодаря его щедрости она богатая невеста, и там, дома, женихов сможет выбирать, невзирая на свой не юный возраст. Это было бы лучше всего сейчас.
Аста за шкатулку поблагодарила, от прочего отказалась. Смущалась, опускала взгляд. Не желала ни замуж, ни домой! Попросила охрану, чтобы снова съездить в ближний город за покупками — кто знает, найдётся ли в Дьямоне, у дикарей тех, всё нужное? Сайгур её отпустил, конечно — отправил с ней Клая с охраной и наказом накупить всего, чего леди пожелает.
Так и сказал — леди? Да почему бы и нет. Он теперь граф. Если захочет, чтобы дочь мельника стала леди — так и будет. Пожалует ей землю, и замуж всё-таки выдаст!
Теперь Сайгур делил новую палатку лишь с собаками у входа и мальчишкой-оруженосцем, на своей постели спал один. Всё получилось правильней некуда, но недоуменный и даже обиженный взгляд Асты то и дело его преследовал. Только взгляд, на большее она не осмелилась бы.
Ещё удружил король: приставил к Канам лорда Фурати, своего приближенного, Правую Руку. Задачей этого почтенного старца было подтвердить королевскую волю и убедиться, что граф благополучно женился — от имени короля обеспечив делу отеческий надзор. Сайгур с трудом удержался, чтобы не фыркнуть — он-то рассчитывал, что и сам сумеет довести девчонку до Храма. Но ладно. Может быть, почти королевские регалии и печати произведут на дьямонцев впечатление.
Так и есть, надзор со всех сторон — и от князя, и от короля, хоть злись, хоть смейся! Сайгур, граф Дьямон, пока предпочитал смеяться.
Помимо прочего, король удивил неожиданным подарком. Подарок привезли на большой телеге, и лошади, что тянули, ощутимо беспокоились и то и дело взбрыкивали. Подарком оказалась клетка, накрытая грубым полотном.
Полотно сняли. И все увидели трёх волков: двух крупных зверей, полуседых на вид, словно заиндевевших, и одного мельче, менее седого, зато его шкура отливала рыжим.
— Волки Дьямона, — пояснил оруженосец короля, который доставил этот королевский дар. — Снежные волки. Символ Дьямона. Тан Дьямона носил плащ из волчьих шкур.
— Это что же, мне на плащ? — удивился Сайгур.
— Как пожелаете, граф. Но лучше выпустить их в лесу, когда окажетесь на земле Дьямона, — бодро посоветовал королевский оруженосец.
— Так и сделаю. Передайте королю мою глубочайшую признательность, — и Сайгур взял из рук парня ключ от клетки.
Волки отличались от привычных, равнинных — размером, формой морды, и ещё свирепым оскалом. И при этом были красивы, как ни странно.
— Жуткие звери, — уважительно добавил оруженосец. — Страшные. Зимой на дорогах промышляют, говорят. Сколько торговцев поели, а уж их лошадей — насчитано. И обычные амулеты от них не спасают. Это звери ихней богини главной, горной, она сама их на прокорм отправляет.
— Ладно-ладно, — не сумев проникнуться, Сайгур засмеялся.
Ему эти волки были — одна обуза. Тащить их к клетке в горы, не было печали! Но звери понравились. Красавцы. Сначала он принял мелкого-рыжего за волчицу, но нет, это оказался молодой переярок. Волчица была крупной, пушистой, вальяжной и зубастой. Непонятно почему, но Сайгуру опять вспомнилась тани Юна, при всей её худобе и строгости она была похожа чем-то на эту седую зверюгу. Неласковым взглядом? И чем-то ещё, определённо…
— Выпущу, как доберёмся, — решил он. — А на плащ потом сам шкур добуду. Устроим по холодам волчью охоту, а, Нан? — он огляделся, назвав брата «детским» именем, которое нечасто теперь соскальзывало с губ. — Непременно устроим. Погляди, шкуры какие! Будут у нас такие плащи.
Охоты на волков — воспоминания из детства и юности. А плащ из волчьих шкур — желанная честь для каждого парня. И девки охотней улыбались…
Найрина рядом не было. Но он заметил Асту — как всегда, позади и чуть в стороне. К ней прижимался Рон, младший сын, и на лице мальчика застыло потерянное, испуганное выражение. Он так смотрел на волков… как на посланцев преисподней.