С сыном на руках он прошёл мимо мукарранских послов, лица которых выражали огромное сочувствие. Мимо лорда Фурати. Мимо целой потрясенной и обескураженной толпы своих людей. Занес мальчика в шатёр, напугав Асту — одежда Рона тоже была в крови, хотя ребенок не пролил её ни капли. Выслушав объяснения, Аста ахнула, но быстро собралась, достала флакон с зельем, добавила немного в чашку с водой и ловко напоила мальчика. В некоторых делах этой женщине воистину не было цены.
Сайгур подошел к Фай, которая стояла тут же, рядом, и смотрела с ужасом. Им двигала всё та же холодная ярость — он сгреб слабо заплетенную девичью косу и не спеша намотал на кулак, заставив девушку запрокинуть голову.
— Ну рассказывай. Так, чтобы я понял. Что там было с волками? И что могло бы быть? И как ты узнала? — и он покосился на её бабку.
Достал другой нож, небольшой и острый, и провёл им по белой шее Фай.
— Остановись, — попросил Найрин, который появился в шатре практически с ним одновременно. — Она только и делала, что предупреждала!
Говорил спокойно, зная брата — с тем только спокойно и можно договариваться. И он понимал, что тут больше была игра.
— Меня внятней надо предупреждать! Говори же! — рыкнул он.
Фай молчала.
— Она не знай! — вдруг подала голос её бабка.
— О, Фагунда, очнулась наконец, — Сайгур удовлетворённо передохнул. — Ну, говори ты, ведьма.
— Она не знай. Она глупая. Я смотреть волка!
— Ну пойдем, — кивнул Сайгур. — Будешь смотреть.
Он убрал нож, стряхнул с ладони волосы Фай и слегка толкнул её в сторону Найрина. Тот поймал и обнял на мгновение, скорее проверяя, насколько она в порядке. Приказал:
— Будь тут. Или иди со мной.
Убитая волчица лежала на прежнем месте, её не трогали. Старуха присела на корточки, и принялась водить пальцами по шерсти, гладить, перебирать. И наконец вытащила тонкий шнурок — он был примерно там, где мог бы быть ошейник.
— Почему она его не сдернула? — удивился вслух Найрин.
Сайгур хмуро молчал, наблюдая. Старуха протянула шнурок ему.
— Волос господина. Смотреть.
Сайгур взял невнятную тонкую веревочку двумя пальцами.
Серьезно? Это его волосы? Там, где не было пятен крови, цвет вполне соответствовал. Да, похоже, так и есть.
Фагунда без особых усилий встала — вовсе не немощная. И повторила, глядя с вызовом:
— Волос господина. Наложен банд, — она похлопала себя по руке, — заклятье. Глупое.
— Какое? Для чего это всё было?
— Что случилось. Для этого. Укусить господина. Может, съесть. Не знаю. Она не может, — Фагунда ткнула пальцем в сторону внучки. — Она слабая. А это месть, — тем же пальцем она показала на волчицу. — Мать Гемм накажет.
— Ту змею? Да пусть наказывает…
В этот момент ему совсем не жаль было Гайду, хитрую, коварную и прекрасную, в которую когда-то был всерьез влюблён.
— Закопайте, — приказал он, бросив злосчастный шнурок на тушу. — Зверя укусила ядовитая змея. Это его беда, а не вина, — и не обратил внимания, как один из княжеских послов одобрительно закивал.
Придерживая знахарку за локоть, он сам отвёл её обратно в шатер. И там уже спросил, буравя гневным взглядом:
— Почему ты не сказала это сразу? Заметила же что-то? Как внучка. Я думал, мы договорились. Нет?! Твоя девчонка в моих руках, хоть она тебе и не нужна!
— Ты не слушать Фай. Ты слушать дурака. Плохой банд! — Фагунда вдруг развернула перед ним шнурок, который Сайгур бросил, а она как-то умудрилась поднять.
Она показала на большую шкатулку с лечебными зельями, что Аста оставила у изголовья спящего Рона.
— И здесь и там его рука. Его банды. Его сила. Он испортил волка. Выбросить. Трудно искать.
Она подтвердила догадку Сайгура. Тот самый колдун, значит, «испортил волка». Что ж, всё сошлось.
— Почему ты не вмешалась? — спросил он. — Ты ведь могла, хотя бы объяснить.
— Нет. Я вижу, когда случилось. Ты спрашивать. Я отвечаю. Власти нет.
Фай вмешалась:
— Бабушка говорит, что она не может давать советы без вопросов. Но она ответит, если вы спросите, господин. Она не может снимать или исправлять чужие заклятья. Мать Гемм ей запретила…
— Так, значит? — Сайгур взглянул на девушку. — Милая, как же мне спрашивать, если не знаю, о чём? Только надежды, что ты подскажешь. Ты уж будь разговорчивей, поняла?
Он поднял шкатулку с зельями и сунул ей в руки.
— Иди и брось в пропасть. Поняла, куда? Иди…
Аста лишь молча подняла на него взгляд. И не возразила. Хотя это была её шкатулка, и она сама подбирала в неё лекарские зелья и специи, которые теперь взять было негде.