Кто бы это мог быть? — думал я, прыгая на одной ноге, чтобы попасть другой в штанину спортивных брюк. Мать в такую рань никогда ко мне не приезжала, а остальных родственников я видел раз в год, на каком-нибудь празднике типа именин. Они не очень меня привечали. Виной тому был мой острый язык. Иногда я мог ляпнуть такое, что всем становилось неловко. Вот не любит наш народ правду-матку, и все тут…
Открыв дверь, я невольно отшатнулся. Передо мной стоял Африкан, изменившийся до неузнаваемости. Казалось, что за ночь он сбросил килограмм десять веса и настолько же лет постарел. Старик превратился в Кощея Бессмертного, каким его показывают в мультиках, — кожа да кости. Только глаза Африкана горели как у человека, страдающего похмельным синдромом, который никак не может наскрести денежек на опохмелку.
— Алексеюшка, ты уж извини, что разбудил… — Африкан сразу подметил, что я прямо из постели. — Но у меня есть большая просьба. Я буду тебе чрезвычайно признателен…
— Елпидифор Африканыч, о чем базар! Всегда готов вам помочь. Вы же знаете.
— Да-да, знаю. И очень ценю твою доброту.
Действительно, я не раз исполнял мелкие поручения старика: отвозил на своей машине его постельное белье в стирку, а ковры в химчистку; когда был продовольственный кризис, закупал ему продукты мешками — гречку, рис и сахар, летом привозил арбузы и дыни… Оно и понятно — старик с его слабыми силенками конечно же не мог таскать большие тяжести. А мне это ничего не стоило — не на своем же горбу переть. Правда, все это я лично поднимал по лестнице, но только до двери его квартиры.
— Вот… — Он приподнял вместительную клеенчатую сумку, которую держал в руках. — Это моя Аида… — Тут старик всхлипнул, но не заплакал, только скорбно вздохнул. — Нужно ее похоронить. Достойно похоронить. Мне что-то неможется, поэтому, будь добр, сделай это ты.
«Может, еще и отпеть ее в церкви?» — едва не сорвалось у меня с языка, но я вовремя задавил на корню неуместный в этой ситуации сарказм и ответил:
— Конечно-конечно, сделаем.
Я взял сумку. Она была гораздо тяжелее тельца вороны. Неужто Африкан соорудил своей любимице целый саркофаг?
— Только выкопай ей могилку не где-нибудь возле свалки, — продолжил Африкан, глядя на меня мгновенно потяжелевшим взглядом, — а на Круглой горе, под Чертовым Пальцем. Это было любимое место Аиды. Она подолгу там сиживала.
Я невольно поежился. Круглая гора пользовалась у горожан и жителей окрестных сел дурной славой. Старики шептались, будто бы ведьмы, слетаясь на свой шабаш в Вальпургиеву ночь, останавливались на Круглой горе, чтобы передохнуть. Ходили слухи, что иногда там пропадали люди, а однажды какая-то тетка — не из местных — сошла с ума. Зачем она поперлась на Круглую гору, история умалчивает, но там ей привиделось нечто настолько страшное, что ее слабая голова не выдержала. Женщину пытались лечить по новому методу — под гипнозом, — и она такое рассказала, что у лечащего врача и медсестры тоже едва крышу не снесло.
В общем, местечко было еще то…
— Как скажете, Елпидифор Афрыканыч, — кивнул я и хотел было закрыть дверь, но тут старик цепко схватил меня за руку.
— Запомни — под Чертовым Пальцем! — молвил он, зловеще сверкнув глазами (а может, мне просто показалось).
— Вам поклясться на Библии? — спросил я с иронией, все-таки не сдержался!
— Нет-нет, я тебе верю! Ты хороший мальчик… — Тут он полез в карман халата и достал оттуда очень даже приличный и явно недешевый цифровой фотоаппарат. — Сфотографируй мне это место… на память.
Ну старый хрыч, ну перестраховщик! Я даже рассердился на этого Фому неверующего. Но оставил свои мысли при себе, ничего не сказал в ответ. Что со старика возьмешь? С годами люди становятся просто невыносимыми. Африкан на фоне некоторых вредных старушек из нашего подъезда выглядит белым и пушистым.
Позавтракав, я завел свою «мазду» и отправился в траурное путешествие. Меня так и подмывало заглянуть в сумку, чтобы посмотреть на «саркофаг» с вороной, но я стоически сдержался.
Скорее всего, Круглая гора была творением рук человеческих. Места у нас равнинные (правда, балки и яры встречаются), и нигде нет ничего похожего на эту гору. Наверное, она была курганом, могилой какого-нибудь скифского или сарматского вождя. Потому-то Круглую гору любители легкой наживы изрыли вдоль и поперек, надеясь найти золотые украшения, которыми варвары щедро снабжали своих правителей — чтобы они купили себе на том свете местечко получше, соответствующее их земному положению. По этой причине Круглая гора издали напоминала термитник, так много было на ней нор и траншей.
Увы, все потуги «черных археологов» оказались напрасными. Если под Круглой горой что-то и было, оно лежало под ее подошвой, на большой глубине, куда без мощной землеройной техники добраться невозможно. А это уже серьезный криминал. Впрочем, будь наши толстосумы уверены, что там и впрямь покоятся сокровища, я совершенно не сомневаюсь, что гору давно срыли бы. При этом имея на раскопки вполне официальное разрешение.
Оставив машину внизу, я взял сумку и саперную лопату, забрался на вершину Круглой горы и подошел к Чертову Пальцу. Возле него нор было еще больше, чем на склоне горы. Наверное, «черные гробокопатели» думали, что под Чертовым Пальцем уж точно что-то спрятано. Это обстоятельство меня порадовало — не нужно ковыряться в земле, чтобы похоронить убиенную ворону.
Чертов Палец был достопримечательностью областного масштаба. А может, и общегосударственного. Он представлял собой обычную каменную бабу, коих немало разбросано по тем местам, где кочевали скифы, сарматы, половцы и прочие варварские племена. Необычным являлось то, что эту «бабулю» изготовили из потрясающе твердого черного камня, привезенного бог весть откуда. Некоторые фантазеры даже предполагали, что Чертов Палец был братом мусульманской святыни — Каабы и прилетел к нам из космоса.
Не знаю, верно это или нет, но, по уверениям знающих людей, черный камень обладал такой твердостью, что его не брало даже каленое зубило. Высотой около трех с половиной метров, почти круглый в сечении и примерно метр с небольшим в диаметре, Чертов Палец сидел так глубоко в земле, что до его нижней оконечности никто не мог докопаться. Ко всему прочему, начиная с метровой глубины шла каменная забутовка, что и вовсе затрудняло работу искателям сокровищ.
Но даже это не было главным. Когда-то Чертов Палец имел «лицо», судя по едва намеченным контурам рук, сложенных на животе. И кто-то этот лик безжалостно стесал, уж неизвестно каким инструментом. Поэтому с некоторого расстояния камень и впрямь напоминал палец с длинным острым ногтем. А еще у рук идола было по шесть пальцев. В общем, чертовщина, и только.
Наконец я открыл сумку и увидел «саркофаг» с вороной. Это был небольшой симпатичный ящичек-гробик из дубовых дощечек, на крышке которого Африкан красной нитрокраской начертал какие-то таинственные знаки. Судя по, так сказать, дизайну и тщательности отделки, гробик приготовили заранее. Его даже отлакировали.
У подножия Чертова Пальца я нашел самую глубокую яму, опустил туда «саркофаг» и сделал несколько снимков. Ту же процедуру я совершил и после того, как засыпал яму землей, бросив туда и сумку. Уж не знаю, какой бес в меня вселился, но я нарвал на склоне горы букетик полевых цветов, положил его на могилу бедной вороны и сфотографировал. При этом я почему-то нервно хихикнул.
После всей этой процедуры я сел немного поодаль черного камня и закурил. Передо мной открывался великолепный вид: леса и перелески, серебристая чешуя реки, раскинувшей петли, словно сказочный китайский дракон, на фоне кое-где тронутой ранней ржавчиной кудрявой зелени, и дальние поля, уже освободившиеся от тугих колосьев, однако по-прежнему казавшиеся золотыми из-за жнивья. Солнце светило неярко, оно купалось в туманной дымке. Но все равно было тепло и приятно, а легкий ветерок ласково щекотал разгоряченное работой лицо.
И тут случилось то, чего никак нельзя было ждать. Мое внимание привлекла небольшая тучка, которая стремительно росла, увеличиваясь в размерах. Вскоре я уже мог различить, что она собой представляла. Это было скопище ворон! Огромное количество черных птиц летело по направлению Круглой горы.