Конечно, помимо школьных занятий у Хасана есть множество других обязанностей, и самая для него неприятная — участие в светской жизни дворца с ее официальными церемониями.
Слухи о таинственном и прекрасном наследнике Краснобородых уже дошли и до других государей. Высказываются всякие предположения, всем интересно знать, кто же он — сын, любовник, заложник из какой-нибудь богатой страны, родственник суверена из далеких краев или просто раб, вытащенный на свет из битком набитых всяким сбродом и военными трофеями трюмов по прихоти Бабы или по Божьей воле?
Всякий раз, когда до бывшего салернца по имени Сальваторе Ротунно, а ныне любимого слуги Краснобородых Османа Якуба доходят известия о том, какой интерес вызывает повсюду его любимец Хасан, сердце старика переполняется гордостью.
— И чего это они все придумывают, — удивляется Осман, — нашему парню цены нет — вот причина его удачи, вот почему выбор Краснобородых пал именно на него.
Но до тех пор, пока все не записано на бумаге, пока документ об усыновлении не обнародован, не одобрен Советом и не подписан Великим Султаном Истанбула, Осман Якуб не может быть уверенным до конца, хотя надо сказать, что в силу своего характера он вообще никогда ни в чем не уверен до конца. Не пойдешь же к государям Аруджу и Хайраддину спрашивать, как именно обстоят дела. И потому слуга-нянька ищет другие пути, чтобы узнать поточнее о славном будущем Хасана, которого он обожает и которому прислуживает с той самой ночи, когда ему доверили захваченного в плен мальчонку.
Осман уже обращался к астрологам и хиромантам, и все они в один голос уверяли, что Хасану самой судьбой предначертано повелевать. Но Осману этого мало: каждое утро он самолично исследует положение лепестков на дне чаши со специальным зельем, и ни разу образованные ими рисунки не обманули его надежд. Обо всех этих гаданиях Хасан, конечно, ничего не знает, он вообще к подобным вещам относится очень странно: не верит очевидной истине! Не признает ни магов, ни святых, ни даже заклинаний. В этом он похож на Хайраддина — правоверного мусульманина во всем, что касается торжеств и церемоний, но неверующего в душе, а если и верующего, то в какого-то одному ему известного бога.
Осман Якуб глубоко верующий человек и готов своей верой поделиться с некоторыми скептиками. Небо милостиво, и потому когда у старика есть время — он молится за всех. В душе у него свой тайный «алтарь» — на нем в строгом порядке умещается целый сонм богов, в центре которого находятся Мадонна, Иисус Христос, Аллах и Магомет, а вокруг располагаются ангелы, святые, луна, звезды и вообще все, что приносит добро.
В Салерно, вероятно, дело обстояло бы по-иному, но во владениях Аруджа Осман может поклоняться кому и чему угодно.
Многое в его жизни изменилось после того, как он неожиданно стал пиратом, но совсем не так, как ему мечталось. Во-первых, его жертва не принесла ему лавров героя — оскопили Османа не за бунтарство, не за сопротивление силе или другой смелый поступок: просто никто не мог прислать за него выкуп, и главарь пиратов, не долго раздумывая, велел лишить его мужского достоинства, продать как евнуха в какой-нибудь гарем и таким образом получить за него больше, чем за обыкновенного раба. Только состарившись, Осман узнал из книг, что по законам Корана запрещено кастрировать людей! Но, как известно, законы для того и существуют, чтобы их нарушать. Да чего уж теперь говорить, прошлого не воротишь. Господь взыскует, Господь же и награждает. Хасан — вот нежданная награда старику. Будь у него даже свой родной сын, вряд ли он любил бы его больше. Да защитит Господь этого мальчика от всех бед и вспышек бешеной ярости Аруджа, который в любую минуту может изменить свое решение и с вершин счастья ввергнуть человека в пучину горя.
Всю жизнь Осман провел при Арудже, он даже забыл, когда оказался у него, и все же до сих пор не привык к переменам настроения своего господина.
Если бы Баба ограничивался только криками и бранью, все было бы не так страшно, но дело в том, что, попав ему под горячую руку, можно и головы лишиться.
В прошлом месяце, например, Баба отправился на базар — иногда ему нравится изображать из себя простого горожанина, хотя все за милю узнают его огненно-рыжую бороду. И вот, разгуливая по базару, он изобличил трех торговцев-жуликов. Один торговал несвежим товаром, второй продавал товар по слишком высокой цене, а третий бессовестно обвешивал покупателей. Разгневанный Баба тут же учинил свой скорый суд и расправу. Первому отрезали нос, чтоб не мучила его вонь собственного товара; второму он велел отрезать ягодицы и бросить их собакам — пусть этот скареда сможет сказать, что хоть раз в жизни отдал что-то свое задаром; а третьему прибили к уху деревянную ручку безмена, чтобы жулик на себе чувствовал, точен ли вес.