В следующее мгновение еще несколько всадников налетели на барона. Каждый старался подмять его или свалить копьем наземь. В этой жаркой схватке барону не хватало места, чтобы размахнуться мечом, но он схватил рукоятку обеими руками и орудовал им как копьем, пронзая всех, кого мог достать, и лошадей и седоков.
Сбившимся кучей на тесном пространстве рыцарям приходилось не только обороняться от разящих ударов, но и удерживать раненых лошадей, которые, обезумев от страха и боли, могли в любую минуту сорваться в воду, увлекая всадников за собой.
Среди ближайших к барону Конраду рыцарей началась паника и уже прозвучал призыв: «Назад!», когда из гущи тел раздался гневный рык барона Генри:
— Вперед! Не сметь отступать! — он раздавал удары своим сподвижникам, чтобы те не смели покидать место сражения. Однако стоявших позади все равно оттесняли те, кто отступал под натиском барона Конрада.
Мост снова опустел, не считая трех воинов, оставшихся лежать неподвижно. А барон Конрад с потускневшим и перепачканным кровью оружием прислонился к ограде моста, тяжело переводя дух, но с видом победителя.
Барон Генри пришел в полное неистовство. Стиснув зубы, он сначала немного отступил, а затем, развернувшись, пришпорил коня и с поднятым копьем обрушился на одиноко стоящего врага. Барон Конрад поднял меч и отпрянул в сторону, так что копье не задело его. От его ответного удара мечом железная часть копья отлетела от древка и покатилась по мосту.
— Дайте мне другое копье! — закричал барон Генри, дрожа от ярости. Он приблизился к врагу и, вонзив стальные шпоры в бока своей лошади, снова вихрем налетел на барона Конрада.
Ужасный меч барона просвистел в воздухе, но на этот раз не смог нанести удар по копью. В следующее мгновение лошадь налетела на него и подмяла под себя. Железные подковы проскакали по распростертому телу к концу моста. Крики радости раздались с противоположного края, где за битвой жадно следили рыцари барона Генри.
Но распростертая фигура неожиданно поднялась, и, шатаясь, прислонилась к каменной ограде моста. Барон Генри развернул лошадь, поднял копье и опять устремился на своего раненого противника. На этот раз копье Змеелова не дрогнуло, и все увидели, как оно пронзило нагрудник несчастного Змея, а железный наконечник с зазубринами с щелчком отделился от древка и остался в ране. Барон Конрад упал на колени, и барон Генри, свесившись с лошади, уже вынул из ножен меч, чтобы закончить свое кровавое дело.
Но тут произошло нечто невероятное. Поверженный враг вдруг вскочил на ноги и прежде, чем барон Генри успел нанести удар, с диким воплем прыгнул на него. Дерзкий Змеелов судорожно вцепился в гриву лошади, но прыжок был таким стремительным и могучим, что он не удержался в седле и со звоном рухнул на землю.
— Коварный Змеелов, сейчас Змей рассчитается с тобой! — вскричал барон Конрад, отчаянно вцепившись в своего врага. Он уже сумел подтащить его к краю моста, когда люди барона Генри пришли в себя от изумления и бросились на подмогу своему господину. Но помощь пришла слишком поздно.
На самом краю моста барону Генри удалось встать на ноги. Он очнулся от шока и теперь бешено сопротивлялся. На мгновение противники застыли на месте, раскачиваясь взад-вперед в объятиях друг друга, так что кровь из раны барона Конрада капала на грудь барона Генри. Но вот град камней посыпался из-под окованных железом сапог. Сошедшиеся насмерть враги качнулись последний раз и с жутким всплеском упали в реку. Свесившись через парапет, всадники увидели только пузыри, которые всплыли на поверхности всколыхнувшейся реки. Через мгновение она уже снова несла свои воды беззвучно и невозмутимо, как прежде.
Некоторое время на мосту царило гробовое молчание. Но потом кузен барона Генри, Вильям Родербург, воскликнул:
— Вперед, в погоню! Мальчишку не успели далеко увезти, мы скоро догоним этих мерзавцев!
Однако остальные преследователи ответили на это глухим ропотом и не тронулись с места. Более того, в ответ на повторный призыв Вильям Родербург услышал отчетливое «Нет!».
Воспротивиться господской воле решился немолодой уже человек со шрамом на лице и сединою в курчавых волосах.
— Наш барон мертв, — сказал он. — Вместе с ним кончилась и его вражда. Нас она больше не касается. Здесь в сражении полегли три наших товарища, а четвертый получил жестокие раны. С нас хватит. Зачем мы снова пустимся в погоню? Чтобы без всякого смысла подвергаться новым опасностям?