— Если она пойдет на пользу нам обоим, я согласен.
Калатин задумался. Пощипывая бороду, он что-то бормотал себе под нос.
— Из слуг Фой Мьёр только псы Кереноса не боятся острова — чары его невластны над ними. Кереносу Хи-Брисэйл страшен, его же псам — нет. Ты можешь встретить их и там. — Волшебник поднял глаза и испытующе посмотрел на Корума. — Ты можешь попасть на остров, но можешь и не дожить до встречи с Гоффаноном.
— Если он существует…
— Разумеется. Что касается твоего дела, то я, похоже, знаю, о каком копье идет речь. Это копье Брионак, верно?
— Да, его называют именно так.
— Это копье — одно из сокровищ Кэр-Ллюда, так?
— У меня складывается такое впечатление, что об этом знают решительно все.
— Зачем оно тебе?
— Оно нужно мне для борьбы с Фой Мьёр. Большего я сказать не могу.
Калатин кивнул.
— Больше ничего говорить и не надо. Я помогу тебе, Принц Корум. Тебе нужна лодка, верно? Ты можешь взять ее у меня. Ты хочешь защитить себя от псов Кереноса, — так? Ты можешь взять на время мой рог.
— Чем же я буду расплачиваться?
— Дай слово, что ты привезешь мне из Хи-Брисэйла то, о чем я тебя попрошу. Мне это просто необходимо. Лишь кузнец Гоффанон из народа сидхи может дать тебе это.
— Камень? Амулет?
— Нет. Нечто большее.
Калатин стал рыться в бумагах и приборах, валявшихся на столе. Наконец, он нашел то, что искал. Это был мешочек, сшитый из тонкой мягкой кожи.
— Вот то, что тебе нужно, — сказал волшебник. — Этот мешочек не пропускает воду.
— Что же я должен набрать в него? Воду из чудесного колодца?
— Нет, — тихо сказал Калатин. — Ты должен принести в нем слюну Сидхи, слюну кузнеца Гоффанона. Возьми его. — Калатин вынул из складок плаща прекрасный рог, с помощью которого отгонял псов. — Возьми и это. Если ты дунешь в него трижды — псы уйдут. Если дунешь шесть раз — нападут на твоих врагов.
Корум осторожно взял рог.
— Должно быть, это замечательная вещица, — пробормотал он, — коль может сравниться с рогом самого Кереноса.
— Некогда этот рог принадлежал Сидхи, — сказал ему Калатин.
Через час волшебник уже вел Принца к далекой бухточке, которая была здесь и во времена Ралины.
На волнах покачивалось маленькое суденышко. Калатин вручил Коруму карту и компас. Рог Корум повесил на пояс, оружие же взял на спину.
— Подумать только, — пробормотал волшебник, ощупывая трясущимися пальцами свой благородный лик. — Ведь теперь мои надежды могут сбыться. Ты уж сделай все, что от тебя зависит, Принц Корум. Хотя бы ради меня.
— Ради людей Кэр-Малода, ради тех, кто еще жив, ради того, чтобы зима сменилась весною я сделаю это!
Парус наполнился ветром, и по блистающим волнам лодка заскользила на запад, туда, где некогда лежала земля Лайвм-ан-Эша с ее прекрасными городами.
Коруму на миг представилось, что он возвращается в знакомый ему Лайвм-ан-Эш; события последних недель стали казаться ему сном.
Скоро гора Мойдель и материк остались далеко позади и совершенно скрылись из вида. Повсюду играло волнами бескрайнее море.
Существуй Лайвм-ан-Эш, Принц уже видел бы его берега. Но не было прекрасного Лайвм-ан-Эша. Легенда о том, что страна эта ушла на дно морское, оказалась былью. Но правдиво ли сказание о Хи-Брисэйле? Действительно ли этот островок — единственное, что осталось от страны? Неужели и он, Корум, окажется во власти чар этого острова?
Корум углубился в изучение карты. Скоро он получит ответы на все вопросы. Примерно через час он должен подплыть к берегам Хи-Брисэйла.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
КАРЛИК ГОФФАНОН
— Интересно, не об этой ли красоте говорила старуха? — подумал Корум.
Остров действительно был странный. Открывшаяся Коруму картина поразила его, — он никак не ожидал, что остров так живо напомнит ему земли Лайвм-ан-Эша. Корум поймал парусом попутный бриз и подплыл поближе к берегу.
Казалось, ничто здесь не предвещало опасности.
Волны нежно шептались с белым песком пляжей, легкий ветерок трогал кроны кипарисов, ив, тополей, дубов и земляничных деревьев. Спокойные пологие холмы стояли над тихими долинами. Кусты рододендрона горели алыми, пурпурными и желтыми цветами. Остров был залит мягким теплым светом, одевавшим далекие холмы в золотистую дымку.
От земли, открывшейся Коруму, веяло покоем. Здесь он нашел бы мир. Он спал бы на берегах прозрачных тихих рек, бродил бы по благоуханным лугам, глядя на оленей, белок и птиц.
Другой, юный Корум, с радостью принял бы эту землю, — остров удивительно походил на древние поселения вадагов. И все же он был вадагским сном, сон же этот давно ушел в прошлое. Корум жил во сне мабденов или, даже, во сне Фой Мьёр, пришедшем ему на смену. И разве Хи-Брисэйл мог существовать в этих снах?
Корум осторожно причалил к берегу.
Он спрятал лодку в кустах рододендрона, росших неподалеку. Оружие он повесил на себя так, чтобы в любой момент суметь воспользоваться им. Покончив с этим, Принц направился в глубь острова, чувствуя некоторую неловкость от того, что нарушает царившую вокруг идиллию своим грозным видом.
Корум шел через рощи и луга. Олени нисколько не боялись его, прочие звери с любопытством подходили к нему, пытаясь получше разглядеть диковинное двуногое существо.
Как знать, думал Корум, может быть все это — иллюзия. Впрочем, в это трудно было поверить, — мир начинал казаться тогда страшной фантасмагорией. Однако, ни один мабден не смог вернуться отсюда; многие не нашли и самого острова; вероломные, страшные Фой Мьёр боялись ступить сюда, хотя некогда, если верить легендам, они смогли покорить целую землю, крошечным осколком которой был этот островок. С Хи-Брисэйлом было связано множество тайн, но нельзя было отрицать и того, что для утомленного разума и изнуренного тела не было мира совершеннее этого.
Принц улыбался, глядя на ярких бабочек, порхающих в теплом воздухе, павлинов и фазанов, безмятежно разгуливающих по зеленым травам. Даже Лайвм-ан-Эщ не мог сравниться с этим местом. Похоже, люди здесь никогда не жили. Не было ни развалин, ни строений, ни пещер. Рай этот тут же стал вызывать у него подозрения. Здесь должен был жить хотя бы один человек, кузнец Гоффанон, охранявший свои владения с помощью чар и кошмаров, что сулили верную смерть каждому, кто осмеливался ступить на эту прекрасную землю.
— Да, — подумал Корум, — чары эти крайне искусны, кошмары же совершенно неприметны.
Он загляделся на маленький водопад, что изливался со скал, сложенных из известняка. Высокие рябины росли по берегам кристально-чистой реки, в которой играли мелкая форель и хариусы. Вид рыбы вызвал у Корума острое чувство голода. Со времени прибытия в Кэр-Малод он питался крайне скверно. Корум решил было поймать рыбу при помощи пики, но тут же передумал. Ему вдруг подумалось, — возможно, эта мысль была навеяна старинными суевериями, — что, напади он на любого из здешних обитателей, и весь остров выступит против него. Корум решил не трогать даже мух; достав из сумки кусок вяленого мяса, он зашагал дальше.
Перед ним высилась гора, на: самой вершине которой лежал гигантский валун.
Чем ближе Корум подбирался к вершине, тем круче становился подъем. В конце-концов он добрался до валуна и, опершись на него, принялся осматривать окрестности. С этой вершины он ожидал увидеть весь Хи-Брисэйл, поскольку это была самая высокая точка острова: Но, как ни странно, сколько он не смотрел, так и не смог увидеть моря.
Странная мерцающая дымка окутывала весь горизонт голубым покровом; то здесь, то там поблескивали золотые искорки. Похоже, дымка стояла над морей и повторяла изгиб береговой линии. Но почему же он не замечал ее раньше? Уж не этот ли туман скрывал Хи-Брисэйл от посторонних глаз?
Корум недоуменно пожал плечами. Он решил немного отдохнуть, благо день был погожим. Корум сел на стоявший в тени камень, достал флягу с вином и стал потихоньку попивать из нее, разглядывая долины, рощи и реки острова. Все они были удивительно похожи друг на друга; казалось, что к ним приложил руку гениальный садовник. Хи-Брисэйл совсем не походил на обычный остров. Скорее он напоминал гигантский парк, наподобие тех, что разбивались вадагами в пору расцвета их культуры. «Поэтому животные и не боятся меня, — решил Корум. — Их защищали, и потому они доверяют людям, двуногие создания не кажутся им чем-то опасным.»