Серебряная рыбка в голубых глазах поэта
Он из Китайского моря Привез в своем сердце рыбку. Порою она бороздит Глубину его зрачков. Моряк, он теперь забывает О дальних, дальних тавернах. Он смотрит в воду. Он когда-то о многом поведать мог. Да теперь растерялись слова. Он умолк. Мир полновесный. Кудрявое море. Звезды и в небе, и за кормою. Он видел двух пап в облачениях белых И антильянок бронзовых. Он смотрит в воду. Фредерико Гарсия Лорка Поэт написал в своей жизни много стихов. Некоторые из них не заслуживали пристального внимания критиков, но иные в народе любили, и некоторые чтецы даже заучивали их наизусть. Раньше он любил, сидя на скамье в парке, любоваться июльским грибным дождем. Солнце светилось в каждой капле, ниспадавшей с неба, а каждый новый выстрел грома раскрывал в его сердце новую дверь, ведущую к новым откровениям и новым тайнам. Буквы в его тетради расплывались, слова теряли смысл и утекали вслед за летним дождём куда-то в непостижимую бездну вечного круговращения воды в мире. Его стихи тоже становились дождём и проливались на землю, принося ему вдохновение. Но времена славы Поэта, увы, давно уже миновали, и он сильно печалился от этого. Он писал всё реже, и всё реже его посещала хотя бы тень былого вдохновения. Но хуже всего было даже не это. Поэт стал прагматичным и даже скучным человеком, лишенным светлых эмоций и буйства чувств. Он стал мечтать о слезах, но никак не мог заплакать, ни от грусти, ни от радости. Поэт решил для себя, что в этом и состоит корень его проблем: он не мог писать от того, что утратил волшебное чувство от сознания того, что он был живым человеком. Поэтому он стал жаждать новых впечатлений в своей жизни, и решил отправиться в путешествие по миру. Первым местом, куда поехал Поэт, стал вечный город Рим. Он бродил по его улочкам и любовался Колизеем, и прекраснейшими храмами, и скульптурами, но они его не трогали. Потом Поэт посетил Тибет, и он видел безграничные заснеженные горы и посетил множество монахов, но все это не тронуло его. И тогда Поэт отправился в Китай, надеясь, что хоть там он сможет обрести былые сильные чувства, найти вдохновение и музу. Он побывал на Китайской Стене, он видел парад в честь праздника Года Дракона, но ничто его не тронуло. И тогда, опечаленный, Поэт пошёл по Шёлковому Пути, гибкому и изящному, как воздушные легкие платья танцовщиц. Он шел, понурив голову, а сам пытался придумать новый стих, но у него не получалось, и он становился ещё печальнее. Ему было нестерпимо грустно от того, что он видел всю красоту окружавшего его мира, но никак не мог рассказать об этом в стихах. Даже самые простые рифмы никак не давались ему, и Поэт сел на камень возле дороги, утомленный летним зноем и своим бессилием. Долго он просидел вот так, глядя себе под ноги, но не мог даже прослезиться, и от этого ему становилось ещё хуже. Тогда, разгоряченный жарким солнцем, Поэт захотел напиться воды, и увидел маленькую лужицу недалеко от Шёлкового Пути. Он склонился над спокойной гладью воды и уже хотел было зачерпнуть немного, чтобы утолить жажду. Но как только руки его погрузились в прохладную лужу, разбив неподвижное стекло, на дне лужи сверкнуло что-то живое и заскользило под самой поверхностью. Поэт удивился, увидев крошечную серебряную рыбку, приподнявшую свою головку над водой и смотревшую на него крошечными стеклянными глазками. - Как же может рыбка купаться в луже? - воскликнул Поэт, ставший очень прагматичным, и совсем позабывший прелесть простого волшебства. - Как ты появилась здесь? - Я пришла с неба, - сказала маленькая серебряная рыбка, - из дождя. - Как такое возможно? - спросил изумленный Поэт. - Возможно, к сожалению, - ответила рыбка, - я была крошечной икринкой и только готовилась увидеть своё родное море, как однажды над ним поднялся ураганный ветер. Он закружился над водой, превратившись в настоящий смерч и подхватил меня, унеся далеко-далеко от дома. Долго путешествовали мы с ним. Я видела разноцветные флаги над портом в Рио, и видела, как корабли заходят в Марсель. В небе, далеко в облаках, я вылупилась из своей икринки и стала слишком тяжелой для ветра. Тогда я упала с небес и, волею случая, оказалась здесь. Теперь я живу в этой луже. - А тебе бы очень хотелось попасть обратно домой? - Очень, - печально ответила рыбка. - Как бы я хотел помочь тебе, - сказал Поэт. - Но, увы, я не могу. Ведь у меня нет ни аквариума для тебя, ни хотя бы стакана. А в своих ладонях я не донесу тебя, вода вытечет из моих рук, а без нее ты погибнешь. - Ты можешь помочь мне, - возразила ему рыбка. - Я могу нырнуть в глубину твоих голубых глаз. А потом ты принесешь меня к морю и выпустишь на свободу. Взамен я обещаю тебе помочь. Я ведь серебряная рыбка. Я принесу тебе вдохновение. - Ты бы очень сильно помогла мне! - обрадовался Поэт, - но мои глаза сухие. В них нет слёз. И я не умею плакать, увы. Ты погибнешь в них. - Ты не прав. Слёз не хватает в твоем сердце, поэтому ты не можешь пролить их. В твоих глазах я вижу слёзы и я могу нырнуть в них. - Что ж, тогда я буду только рад! И рыбка выпрыгнула из лужи, и нырнула в глаза Поэта. С того дня жизнь Поэта изменилась. Теперь в его глазах серебрилась маленькая рыбка, и что-то волшебное родилось в его душе. Поэт начал писать стихи снова, но какие это были стихи! Люди, слышавшие их, плакали и смеялись, они благодарили Поэта и восславляли его, и просили читать их снова и снова, стараясь поскорее запомнить и передать кому-то ещё. Поэт снова стал известным, и его стали приглашать на праздники и приёмы и просили везде читать стихи. Вскоре вышел его новый сборник, и люди раскупили все книги, и приходили к нему домой, чтобы сказать слова благодарности и получить его роспись. Но изменился и Поэт. Несмотря на то, что глаза его по-прежнему не роняли слез, а сердце так и не наполнялось чувством, он растерял всю свою грусть, и снова начал смеяться и веселиться. И благодарил серебряную рыбку за свой успех, а рыбка безмолвно помогала ему, иногда очень скромно спрашивая: - Когда ты отправишься к морю, чтобы выпустить меня домой? - Скоро-скоро! - Заверял её Поэт, - вот подожди, выйдет моя новая книга, и мы двинемся с тобой к морю. - Поскорей бы... - грустно замечала рыбка. Но они все никак не собирались. И рыбка начала терять веру в обретение свободы. Она так долго жила в тесной луже, что больше не могла оставаться взаперти. Она обиделась на Поэта за то, что он был таким тщеславным, и один раз решила оставить его. Она выпрыгнула из его глаз и упала на пол, забившись без воды, затрепыхавшись, завертевшись, как серебряный фантик, подхваченный ветром. - Нет! Что же ты натворила! - испугался Поэт за рыбку. - Прыгай обратно, ты ведь умрешь! - Прости, но я больше не могу. Не могу оставаться взаперти. - Ответила рыбка, - Никто не может долго жить в тесной луже. Ты, наверное, был прав. Твои глаза слишком сухие для меня. У тебя нет жалости. Нет доброты. Нет слез. - О нет! - воскликнул Поэт, - Пожалуйста, прости меня! Ты так многое для меня сделала, а я был просто слепым глупцом! Вернись, пока ты не умерла! Знаешь... - прошептал он, содрогаясь от странной незнакомой боли, - Я думаю... теперь в моем сердце достаточно слез для тебя. И он поднял её с пола, маленькую серебряную рыбку, и бережно положил прямо в своё сердце. - Пожалуйста... не умирай... Я прямо сейчас отнесу тебя к морю. Но рыбка молчала и не шевелилась. Поэт не знал, жива ли она до сих пор, но в ту же минуту, не теряя ни секунды, он побежал вон из дома, желая как можно скорее добраться до моря. И там, на морском берегу, он встал на колени перед великой бескрайней стихией. - Смотри же... Я принес тебя домой. Теперь ты можешь вернуться и жить здесь. Не было ответа. - Пожалуйста... прости меня. Рыбка не ответила. И тогда, Поэт заплакал, стоя на коленях перед морем. И вместо слёз из глаз его заскользили настоящие капли серебра.