Сидни притворился загипнотизированным, усаживаясь на стул, на который указала старуха. Она села напротив него за черным столом. Он встретился с ней взглядом, но теперь каждая клеточка его тела сопротивлялась взору старухи. Удивление от встречи с ней на крыльце лишило его сил, и поначалу он повиновался велению ее глаз, но теперь он оправился. Теперь они были на равных. Но угольно-черные глаза, кажется, не боролись за власть над рассудком Сидни. Они окинули комнату взглядом, следуя за вороном, кружащим вдоль стен, и проследили за тем, как он опустился на череп на столе подле хозяйки. «Она не пренебрегает театральными эффектами», — сказал себе Сидни.
Но, взглянув на ворона, он ощутил бег мурашек по спине. Ворон взмахнул крыльями. Каркнул — два раза. Затем медленно обернулся к старухе.
— Серебряная Сандалия, усни! — прохрипел он. — Спи, Серебряная Сандалия. Скажи Провидцу, пусть явится. Этот юноша желает поговорить с ним. Тобой повелеваю я, я — старый дух великого Рамзеса. Хоть ты и не можешь слышать ни человеческих голосов, ни какого иного звука, но меня — понимаешь, ведь я говорю из другого мира. Повинуйся! Повинуйся!
Угольно-черные глаза старухи закрылись, седая голова с морщинистым лицом откинулась назад, в такт металлическому голосу птицы. Сидни Темз знал, что это старый прием медиумов. Возможно, за ним последует какой-то механический трюк, а может, фокус с грифельной доской. Но одинокая свеча, старуха в серебряных сандалиях и черном атласном платье, и ворон были очень впечатляющими. Когда старуха закрыла глаза, ее морщинистое лицо выглядело мягче, его отталкивающее выражение сменилось покоем и умиротворенностью. Дыхание стало спокойным, как у ребенка. Это впечатляло, хоть Сидни и старался не впечатляться. Колтон уже объяснял ему все трюки шарлатанов-спиритуалистов: приемы с магнитами и тонкими проволочками, наклонявшими столы, фокусы с грифельными досками для гадания, трюки со светом, в котором проявлялись духи с индийскими именами. Все они были одинаковы, хотя и обставлялись по-разному.
У шкафа в углу появилось фосфоресцирующее сияние. Шторы из черного бархата медленно раздвинулись. Стул Сидни Темза откинулся, ему пришлось подскочить, и у него перехватило дыхание. Прямо перед ним стоял бородач из ресторана — тот самый мертвец, что сидел за столиком!
Здесь не могло быть ошибки: та же самая окладистая борода с проседью, начинавшаяся едва ли не у глаз и доходившая до середины жилета. Не было никаких сомнений и из-за одежды, сшитой по моде полувековой давности. Бородач сделал шаг. Еще один. Сейчас его не поддерживали руками, но его ноги передвигались механически, как у автомата, точно такой же походкой, как и у человека в ресторане. Бородач приближался к нему. Сидни Темз сидел на своем месте. Теперь у секретаря Торнли Колтона была лишь одна мысль: сбежать. Но его мышцы отказывались выполнять приказы мозга.
Это не был трюк с освещением. Это вообще не был трюк. Этот человек — здесь. Он перед ним. Он был плотью и кровью, живым! Но слепой сыщик говорил, что этот человек мертв — убит! Расставленные по сторонам руки балансировали во время походки, а ведь раньше они обессилено лежали на столике ресторана: одна у бокала с вином, а вторая — ладонью вниз на скатерти. Таким Темз последний раз видел его.
Бородач с каждым шагом приближался к Сидни. Темз пытался сдвинуть стул назад, но силы покинули его тело. Рука бородача медленно опустилась на голову Сидни. Его охватила дрожь, но он не смог сдвинуться. Он не мог даже поднять головы.
— Желаете помощи Провидца? — медленно и торжественно спросил бородач. — Провидец желает помочь вам. Говорите! — голос был все так же мрачно торжественен, но теперь в нем появился оттенок доброты, что-то мягкое. Сидни Темз чувствовал, что на его голове все еще лежит рука. От стоявшего перед ним человека исходил аромат какого-то восточного парфюма, как от ладана. Но здесь не было ни жаровни, ни дыма, и запах появился только после того, как рука бородача коснулась головы Сидни. Старуха на черном стуле раскачивалась вперед-назад, ее глаза были закрыты, а иссохшие губы искривлены в улыбке. Сидящий на черепе ворон мудро щурился.
Сидни Темза охватил страх, суеверный ужас. Он сжал кулаки. Его челюсти тоже свело, но он разжал их, задав свой бестолковый вопрос — единственный вопрос, пришедший ему в голову:
— Там, в ресторане, вы были мертвы?
На бумаге этот вопрос выглядит глупо. Но там он таким не казался — Сидни Темз чувствовал руку бородача на своей голове, видел старуху, пребывавшую в полусне, и черного ворона, щурившегося с насеста.