К записке присовокупляются пятьдесят долларов. Хватит ли этого, чтобы забронировать столик? Пятнадцатый от входа, он же — четвертый от восточной стены. За час до наступления темноты. Сервировать на две персоны. Я хочу, чтобы была подана бутылка вина, которую я отправлю.
Коронер не пытался успокоить громкое перешептывание удивленных слушателей. Он даже гордился, взглянув на длинный ряд газетчиков, как если бы каждый новый поворот дела был его заслугой. Он сиял от профессиональной гордости, понимая, что теперь его имя станет известно всей стране. Он протянул письмо присяжным, и они по очереди прочли его, кивая с умным видом. А в зале продолжались разговоры. Все обсуждали то, как был забронирован столик.
— «Присовокупляются пятьдесят долларов», — повторил репортер «Таймс». — Никто не стал бы составлять такую фразу. Это слишком высокопарно!
— «До наступления темноты», это как? — восклицал репортер «Сан». — Она везде наступает в разное время, это не ориентир.
Коронер Бирбауэр прервал эти домыслы, сказав:
— Эти слова написаны на папирусе, подобии бумаги, которым пользовались в древнем Египте, — уголком глаза он уловил, что новая информация производит впечатление, — а эксперты по почерку утверждают, что письмо написано мужчиной. Также есть еще два письма; по мнению экспертов, они были написаны тем же человеком. Одно из них адресовано мне, я его зачитаю:
В ресторане «Бомонд» вы найдете мертвого человека. Будьте любезны, побыстрее приступить к расследованию, чтобы тело как можно скорее было отправлено в «Фреш-Понд» — крематорий для сжигания.
— Здесь нет подписи, как и на другом письме, — добавил коронер. — Это было доставлено прошлой ночью, в одиннадцать тридцать, мальчишкой-посыльным с бродвейской станции. Там не зарегистрировано, кто послал его. А вот второе письмо, направленное капитану полиции Макманну:
В ресторане «Бомонд» вы найдете мертвого человека. Причину смерти будет легко определить даже при поверхностном осмотре. Как можно быстрее снимите полицейскую ленту, чтобы тело могло быть отправлено в «Фреш-Понд», для кремации.
Коронер Бирбауэр сделал несколько пометок в блокноте, время от времени поглядывая на дверь и всякий раз хмурясь. Человек, которого он ждал, все не появлялся. Управляющий Карл ерзал — время шло, а на него не обращали внимания.
— Мне нужно на работу! — наконец выпалил он.
Бирбауэр нахмурился. Снова взглянул на дверь, а затем задал нетерпеливому управляющему еще один вопрос:
— Вы видели, как эта пара вошла в отель?
— Нет. Пару я вообще не видел. Только мужчину — когда старший официант обратился ко мне.
— Где вы были.
— В кофейной.
— То есть, вы не смогли бы увидеть их, когда они вошли в отель с улицы?
— Нет.
— Почему вы не уведомили старшего официанта о том, что столик забронирован?
— Я забыл. Письмо я получил рано утром. Днем я был занят важными приготовлениями, так что передал письмо помощнику. Почему он ничего не сказал старшему официанту, я не знаю.
— Где ваш помощник?
— Вчера он отправился в отпуск.
— Куда?
— Он не сказал. Это не мое дело. Подошло время его отпуска, и, окончив работу в шесть часов, он ушел.
— Вы проверяете новых официантов, чтобы убедиться, что они соответствуют уровню вашего ресторана?
— Нет. За это отвечает мой помощник.
— Как его зовут?
— Джон Норманн.
Прежде чем задать следующий вопрос, коронер сделал несколько записей в блокноте, а двое детективов поспешили прочь — работать над новой линией.
— Что вы сделали, увидев, что тот человек мертв?
— Я не понял, что он мертв. Я попросил своего друга, мистера Колтона, выяснить, что с ним случилось.
— Почему именно мистера Колтона?
— Потому что он умнее, чем все силы полиции, вместе взятые! Вот почему!
Коронер ударил судейским молотком так, что улыбки тотчас пропали с лиц зрителей.
— Разве вам не показалось странным, что вы получили письмо вместе с бутылкой старого вина? Разве не стоило заглянуть в него перед тем, как передавать помощнику?
— В этом не было ничего странного. У меня бронируют столики разные люди и не только: от светских львов до ручных обезьян, я даже организовывал банкет для вождей южнотихоокеанских островов, на их щеках были вытатуированы бабуины! Если кто-то хочет, чтобы ему было подано его собственное вино, то что ж — это не мое дело, если он платит за обслуживание.