— В смысле? — я как-то поплыл даже, слишком резким был переход от обсуждения новой версии к таким вот новостям.
— Я к этому отношения не имею, — ответила эльфка. — И как по мне, оставила бы тебя в группе, даже с учетом приезжих. Но решать не мне. Кроме всего прочего, я еще от начальства втык получила за привлечение не аккредитованного сотрудника. Будто это мое решение было.
— …ть! — выругался гном. — Такой шанс был раскрыть дело и, может, даже свалить отсюда! Почти успели же!
Я не стал ему говорить, что наша группа и близко не стояла к раскрытию преступления. Я думал только о том, что мое снятие с расследования произошло как-то слишком быстро и односторонне. Так же, как и назначение. Политика, сказал на месте преступления Лхудхар. И не ошибся. Только я не понимал, каким боком тут политика. Но намеревался это выяснить. Сняли меня, не сняли — плевать. Я не для того в полицию пошел служить, чтобы отваливать в сторону, как только на горизонте появятся интересы власть имущих. Не после того, как газом отравили женщину, уже потерявшую мужа, и двух ее маленьких детей.
Глава 9. Интерлюдия
Человек, обещавший ей беседу, не обманул. Он не стал и дальше держать девушку в лабиринте. Правда, при этом он просил ее не делать глупостей и сдерживать эмоции, которые, как он выразился, вполне понимал. Иначе, говорил он, придется принять меры — «все-таки режимный объект, милая Кэйтлин, вы же понимаете?». На завуалированные угрозы Кот ответила обещанием вести себя хорошо. Она и не собиралась буянить. Пока.
Стоило закончиться всей этой мистике с тестами, монстрами и насильниками, как девушка сразу же успокоилась. Положение дел, может, и не стало для нее совсем ясным, но, по крайней мере, пропала всякая чертовщина, а значит, и истерить больше не было смысла. Ей требовалось отсюда выбраться, а для этого нужно мобилизовать все силы и опыт, которые у нее были.
Сопровождающих-конвоиров за ней не прислали, предложив добираться до места будущего разговора самостоятельно. Ее тюремщик что-то сделал, и викторианский сад с лабиринтом из живой изгороди растаял. Кот оказалась в большом помещении, напоминающем подземную парковку. Вот, значит, где все на самом деле происходило!
Она представила, как бегает голой по пустому помещению под прицелами многочисленных камер, как уворачивается от несуществующих преград, и ей стало стыдно. Но она быстро задавила это чувство злостью — сукины дети еще ответят ей за реалити-шоу с ней в главной роли!
Тот же голос повел ее к дальней стене, где обнаружилась дверь, а за ней — лестница. Следуя указаниям, девушка заглянула под нее, где нашла обычные шкафчики, из тех, что ставят в школах или спортивных клубах. Внутри каждого находился комплект одежды — бесформенный комбинезон из невесомой, но плотной на разрыв ткани светло-голубого цвета, и тапочки на тонкой подошве. Тюремная роба, но все лучше, чем ходить голой.
Натянув один из костюмов, она, все так же слушая голос, поднялась на второй этаж (потом выяснилось, что на первый, так как находилась она все время в подвале), поплутала по безликим офисным коридорам со множеством запертых дверей и наконец вошла в комнату с огромным панорамным окном чуть ли не во всю стену.
За стеклом был парк. Или лес, но скорее все-таки парк — слишком ровно росли деревья, и слишком ухоженными выглядели протоптанные между ними тропки. Обычная земная растительность — березы, дубки, немного тополей. Или очередная иллюзия, призванная ее окончательно успокоить. Если именно это было целью, то им не удалось — Кот не чувствовала себя такой собранной со времен экзаменов в вузе.
В центре комнаты стоял небольшой чайный столик и три удобных даже на вид кресла. В одном из них с чашкой в руках сидел пожилой дядька, выглядящий, как ее университетский преподаватель. Он был одет в старомодный костюм-тройку, носил на носу массивные очки в оправе из темного то ли стекла, то ли пластика, и улыбался так искренне, что не узнай девушка его по голосу, никогда бы не подумала, что именно он заставлял ее бегать голой по подземелью.
— Кэйтлин!
Мужчина поднялся, сделал шаг ей навстречу и, прежде чем она успела среагировать, подхватив ее левую руку, запечатлел на запястье невесомый поцелуй. Ей стоило больших трудов не врезать наглецу по морде, она даже смогла улыбнуться — не светски, но хотя бы и не испуганно.
Все порывы приходилось давить. Кот усмехнулась про себя — никогда бы не подумала, что между ее жизнью и смертью будет стоять лишь красный диплом и практика психолога.
До того как «викторианский» лабиринт растаял в воздухе, она была уверена, что ее похитили инопланетяне. Теперь ее мнение изменилось. Прежние тесты были лишь очень крутой иллюзией, транслируемой, скорее всего, напрямую в мозг. А раз так, то инопланетяне ни при чем.