Юный мейстер снова украдкой посмотрел туда, где рядом с его родителями сидели родители Лабберта. Ландшерин Ван Вальденхугель, первая красавица Кённена, могла бы показаться дочерью седовласого старика, сидевшего рядом с ней. Словно созданная из витражных бликов изящная статуэтка, она была моложе своего супруга лет на тридцать с небольшим. Рутгер дождался момента, когда встревоженный взгляд матери заскользит по головам и вынырнул из-за плеча герра Карла, стараясь привлечь к себе внимание и изо всех сил изображая растерянную невинность. Заметив сына, фрау Тэрсия облегченно вздохнула и быстро шепнула что-то на ухо супругу. Герр Франц оглянулся и едва заметным кивком велел сыну подойти. Мейстер перелез через колени герра Ганса, пригнувшись, добрался до передней лавки и сел рядом с отцом.
- Да падут враги Его, да будут повержены еретики и неверные. Да осенится благодатью всякий день чад Его. Да исполнится воля Хозяина, Господина и Владыки!
Голоса певчих смолкли ровно настолько, сколько потребовалось ландшеру Ван Альтенбергу, чтоб кивнуть отцу Винсенто, а тому - подать знак, мелькнув черным бархатом шитого золотом рукава. Хор зазвучал вновь и по центральному проходу к алтарю двинулся мальчик-служка в белой робе, посыпая пол розовыми лепестками и мелкими монетами из украшенной лентами корзинки. Франц накрыл руку сына своей ладонью.
- Волею Высочайшего Властелина, Хозяина, Господина и Владыки, именем Махтхабера Императора, Властителя тверди земной и глади водной, призываю Рутгера Ван Альтенберга.
Сердце юноши забилось так, что пульс отозвался чуть ли не в горле, отцовская ладонь показалась неожиданно горячей, а ноги почему-то стали ватными - ровно на один первый шаг. В сознании коротко вспыхнуло: «Я стал взрослым». Вспыхнуло и растеклось горячей, хмельной и чуть щемящей радостью по вискам и спине, заставляя поднять подбородок. Вперед, по мозаике, устилающей пол Собора, по розовым лепесткам, шаг в шаг с отцом, навстречу тому, что будет в той, другой жизни.
Фигуры Беспорочных Сестер, казавшиеся изваяниями, пришли в движение, салютуя мечами. Отцовские пальцы разжались, и юный мейстер Альтенберг неспешно и торжественно преклонил колени у ног священника.
- Да прибудет над тобой длань Императора, сын мой, - прозвучало в наступившей тишине.
Рутгер поднял глаза. Солнечный свет, льющийся сквозь витражи, окружал темный силуэт отца Винсенто золотым сиянием. На коснувшейся лба мейстера руке сверкнуло пастырское кольцо с рубином.
- Служи Ему верно до скончания дней своих, полня жизнь свою верой и благочестием. Будь доблестен, как Иоганн, бесстрашен, как Кристоф, верен Императору, как Ханс, могуч, как Зигберт, и милосерден, как Конрад. А теперь ответствуй перед Властелином и Властителем, и всеми собравшимися здесь свидетелями. Клянешься ли ты быть чистым в помыслах своих перед Властителем-Императором и Властелином, Создателем нашим и всего сущего?
Рутгер облизнул пересохшие от волнения губы.
- Клянусь.
- Клянешься ли ты быть верен Им словами своими и делами своими?
- Клянусь.
- Клянешься ли ты быть так же верен Им безмолвием и недеянием?
- Клянусь.
- Услышано и принято. Да будет так. Да исполнится воля Хозяина, Господина и Владыки! - смесью благовоний отец Винсенто очертил на лбу Рутгера святой круг - символ замкнутой в кольцо цепи, бесконечности бытия и нераздельности Властелина и Властителя, а так же всех, под Их десницей пребывающих.
- Встань, дитя мое. Позволь своим родным и близким поприветствовать тебя как мужа.
Собор наполнился звуками гимна, в котором хор славил Властелина и Властителя. Рутгер поднялся, обернулся и встретился взглядом с матерью, в глазах которой поблескивали слезы радости. Навстречу ему бабочкой порхнула Эрмелинда, восторженно обвив руками его плечи. Легкий сестринский поцелуй коснулся щеки молодого мейстра.
- Поздравляю и... я так тебя люблю! - вся она лучилась непосредственностью и радостью.
- Ну что ж... Поздравляю! - отец положил руку на плечо сына, в его улыбке играли лукавые нотки. - Успел-таки. Молодец!
- Как утреннее пивко у «Мельника»? - спросил старший брат Анкель, выдавая свежеиспеченного «праведного мужа» с потрохами.
Впрочем, по лицу отца было видно, что ничего нового Анкель не сообщил.
Младшенький Иво подошел и тронул брата за руку.
- И как оно?
- Что?
- Ну, это... ты Властелина видел?
Юный мейстер на мгновение задумался.
- Видел.
Было ли это правдой? Нет, Властелин не спустился к нему в ореоле золотого света, чтоб принять его клятву. Просто он впервые настолько ярко ощутил себя частью великой Вельмарской Империи, которая есть воплощение воли Создателя на земле. И это чувство сопричастности, эта смесь радости и гордости пьянила сильней всякого пива. В нем тонули поздравления теток по материнской лини, многочисленных родительских кузенов, кузин и их детей, друзей семьи. Рутгер слушал пожелания и подставлял щеки под поцелуи, начиная осознавать свою причастность истории... Веками со времен Рангвальда Великого до нынешних дней поколения славных предков слагали ее своими деяниями. Теперь же настал его черед.