И пусть канули в седую древность времена, когда был построен Рангард и анхальты встали под руку Рангвальда, и когда он услышал глас Властелина и призвал мудрейших. Пусть стала далеким прошлым полуторавековая война, в которой были завоеваны земли Эйри. Пускай сдались на милость победителя страны, земли которых ныне входят в провинцию Лойлезия. А после, одно за другим, пришли под владычество Императора княжества, составляющие сегодня провинцию Нортенфолк.
Уж в чем Рутгер был уверен, так это в том, что и на его долю хватит подвигов и славных свершений. И пусть давным-давно покорены ливринги на востоке Империи и разбиты эльфы на северо-востоке. Пусть пришедшая с юга гномья армия потерпела сокрушительное поражение уйму лет назад и их земли достались победителю, войдя в состав Вельмарской Империи как часть Лойлезии. Эрат велик, Империя не занимает и половины его. И на землях Эрата от западного побережья до неизведанного восточного края достаточно простора для доблести. А впереди - целая жизнь.
Поток поздравлений в конце концов стал иссякать. Храм постепенно пустел, шорох обуви по мраморным плитам собора и голоса покидавших его прихожан становились все тише - родственники и друзья семейства Альтенбергов отправлялись готовиться к вечернему приему в особняке ландшера. Франц Ван Альтенберг что-то тихо сказал отцу Винсенто и повел семью к выходу из собора.
За массивной дверью храма на Рутгера обрушился шум многоголосой площади - после службы прихожане не спешили расходиться, обмениваясь последними новостями. Внезапно из толпы вынырнул рыжеволосый ливринг и побежал вверх, перепрыгивая через ступеньки.
- Мейстер Рутгер, говорят, вас есть с чем поздравить? Так я вас поздравляю!
Он сверкал белозубой улыбкой на конопатом, как у всякого ливринга, лице. Весь он, от пят до макушки, едва достающей до груди Рутгера, представлял сейчас собой воплощенные добродушие и радость.
- Спасибо, Цади.
- Всегда пожалуйста!
Цади Альтенберг подмигнул. Солнечный свет блеснул на серьге-подвеске с гербом Альтенбергов в его ухе. Подобные серьги ливрингам-вольноотпущенникам полагались по закону - четыре года назад высочайшим указом Властителя Всеблагого, Махтхабера Императора, было дозволено отпускать на волю рабов-ливрингов. Они получали фамилию своего бывшего хозяина и были обязаны носить серьгу с его гербом.
Цади был сыном Ривили, кормилицы Анкеля и бывшей майрен Ван Альтенбергов. После достижения Анкелем совершеннолетия, Цади, как молочный брат, достался ему. А уже на второй день после выхода императорского указа мейстер-наследник Анкель Ван Альтенберг подписал рабу-ливрингу вольную. Однако, пользоваться волей в полной мере Цади не спешил. Он охотно принял предложение отца Рутгера и служил помощником управляющего делами у Ван Альтенбергов, причем проявлял немалую смекалку для своих двадцати трех лет. Впрочем, если учитывать, что ливринги живут все-таки меньше людей, двадцать три года - это не так уж мало.
Следом за Цади неспешно и с достоинством, излучая величие, по ступеням поднялся Лабберт.
- Ну как, успел?
- Успел.
- Что ж, поздравляю мужа, принятого Властелином!
- О, герр Лабберт! - Франц Ван Альтенберг пристально посмотрел на друга собственного сына. - Мое почтение. Как нынче утречком пиво в «Мельнике»?
Лабберт замялся.
- Пиво... Ну... Ничего так пиво...
- Свеженькое? - ухмыльнулся герр Франц.
- Вполне.
- Ну и славно, - улыбнулся ландшер Ван Альтенберг. - Но теперь, поскольку вы не теряли времени даром с самого утра, предлагаю считать вашу победу над пивом окончательной и отказаться от дальнейших действий в этом направлении. Тем более, что нам с Рутгером надо заехать кое-куда по семейным делам. Поэтому, я думаю, Вы не будете особенно возражать, если Вам придется подождать его у себя дома. Он заедет за Вами ближе к вечеру.
- О! Нисколько, - оживился Лабберт. В его взгляде отразилось понимание ситуации.
- Вот и великолепно. Цади, забери лошадь мейстера Рутгера у «Мельника» и отведи домой.
Ливринг ответил легким поклоном.
Франц Ван Альтенберг проводил супругу и младших детей до экипажа ландшерин, поцеловал руку фрау Терсии и оправился с Рутгером к ожидающей его карете, запряженной шестеркой изабелловых лойлезов - выезд Ван Альтенбергов в день совершеннолетия их стреднего сына был составлен с особым шиком.