– Ты говоришь, что у тебя нет даров и нет богатств. Но что это такое, госпожа? – спросил Мао Йеншу.
Глава 7
Хотя Серебряная Снежинка, не дрогнув, встречалась с бедностью, предательством и битвой, эта западня среди роскоши лишила ее дара речи. Она открыла рот, чтобы ответить, но не произнесла ни звука. Сжала в кулаки руки в рукавах, потом с усилием расслабила их. Руки у нее похолодели, как после целого дня и ночи пути.
Медленно, с трудом Мао Иеншу опустился на колени перед одним из сундуков.
– Глупец! – сказал он младшему евнуху. – Я должен трудиться, как батрак в поле? Немедленно открыть!
– Открой сундук. – Младший евнух хлопнул в ладоши, приказывая Иве. Та с трудом поднялась, бросила отчаянный взгляд на Серебряную Снежинку и открыла крышку большего из сундуков. Сверкнул нефрит доспехов. Простые и строгие, в древнем стиле, доспехи тем не менее были прекрасны, и их красота соответствовала роскоши комнаты с высокими колоннами и разукрашенными стенами.
– У тебя нет даров, госпожа? – повторил Мао Иеншу. Он провел пальцами по нефритовой пластине, едва не замурлыкав от удовольствия при прикосновении к прохладной поверхности. – Мои слуги нашли это.., то, что ты называешь пустяками.., в твоем багаже.
Наконец Серебряная Снежинка обрела снова дар речи.
– Это наследство нашего рода, – сказала она спокойно, несмотря на страх и гнев, которые грозили перейти в слезы. – Отец приказал преподнести это Сыну Неба…
– В брачную ночь? Как сентиментально и достойно, – сказал евнух. – Но прежде чем отпраздновать это счастливое событие, ты должна привлечь внимание Сына Неба. А это внимание можно привлечь только с моей помощью.
– Я уже сказала, – гневно ответила Серебряная Снежинка, отказываясь от вежливой формальной речи, – что эти доспехи – дар моего отца Сыну Неба. У меня самой ничего нет. Неужели это трудно понять? Посмотрите на меня. Разве я сверкаю драгоценностями? Мои платья того же фасона, что носят при дворе? Мы на севере бедны. Но…
Сзади зашипела Ива, но Серебряная Снежинка слишком рассердилась, чтобы обратить на это внимание.
– И заверяю вас, господин художник, даже если бы у меня было что подарить, я бы ничего не дала тому, кто пытается добиться своего с помощью хитростей и угроз.
Несмотря на свою полноту, Мао Иеншу вскочил так стремительно, что Серебряная Снежинка осталась стоять на коленях. Евнух возвышался над ней, пытаясь самим своим ростом запугать ее.
– Благородные слова, госпожа, слишком благородные для той, кто не смеет их произносить. Ты говоришь – дар, наследие. А если это не так?
– А чем еще это может быть? – спросила Серебряная Снежинка.
– Старшая сестра, – шептала Ива, – уймись, молю тебя!
Ива! Серебряная Снежинка испугалась, но не за себя. Впервые в жизни она пожалела, что не может найти убежище в слезах или обмороке, но тут же устыдилась своей слабости. Она должна защитить Иву! Девушка сделала жест, и служанка снова сжалась в углу. Серебряная Снежинка надеялась, что Ива, с ее неестественно черными волосами и хромотой, такой нелепой в этой великолепной комнате, останется незамеченной. Но Мао Иеншу так же искусен, как и алчен. Он не мог не заметить ее.
– Госпожа, – произнес евнух, и теперь в его мелодичном голосе звучала угроза, – ты по-прежнему утверждаешь, что эти доспехи – наследие твоего рода?
– Мой отец говорит, что они всегда принадлежали нашему роду, но достойны только Сына Неба и его старшей жены. – Серебряная Снежинка чувствовала, что запинается, и отчаянно пыталась подавить эту слабость.
– Ты можешь поклясться, что ими никогда не пользовались?
– Клянусь своими предками! – Негодующий голос девушки заполнил комнату.
– Тогда как – Ван Лу, будь моим свидетелем, – как ты объяснишь это?
Мао Иеншу наклонился и разжал ладонь у девушки под носом.
На ладони лежали три зуба, сломанные и пожелтевшие от старости.
Серебряная Снежинка посмотрела, смутившись от вида зубов и выражения торжества на цветущем потном лице художника.
– Госпожа, госпожа, если, как ты клянешься, доспехи никогда не использовались, как могли в них оказаться эти зубы?
Итак, Мао Иеншу не только художник, но и актер; ужас и омерзение на его лице, отвращение в голосе разыграны так искусно, что на какое-то безумное мгновение Серебряная Снежинка поверила, что стала осквернительницей могил предков.
Густой аромат благовоний в воздухе, вид зубов, запахи сандалового дерева и камфары, которыми пропитана одежда евнуха, а больше всего ужас от его предположения.., цветочный узор на потолке завертелся, и Серебряная Снежинка почувствовала, что падает.
Грабеж могил, осквернение могил собственных предков – ужасное преступление, о нем и подумать страшно, не то что говорить. Есть только две причины для грабежа могил: жадность и колдовство. А она дочь обесчещенного полководца. И ее слову противостоит слово Мао Иеншу и его подчиненного. Если ее обвинят в грабеже могил, никто ей не поверит. Она невиновна, но кто в это поверит? Она дочь человека, которого считают изменником. Только подумать о таком страшном преступлении – не говоря уже о жестоком наказании, которое за него полагается. Наказании не только ее, но и всей семьи! Девушка покачнулась, но взяла себя в руки и выпрямилась. Она не потеряет сознание. Не здесь, не перед этим скользким и гладким врагом!
– Ты подкинул зубы, – сказала она евнуху. – Как фокусник на деревенском празднике, ты держал эти зубы в руке и воспользовался ими, чтобы заставить отдать тебе доспехи. Пусть мир знает! Я невиновна, – закончила она шепотом.
– Но кто тебе поверит? – спросил Мао Йеншу. – Человек может считать себя невиновным, но всегда может найтись мысль или поступок. Он скорее умрет, чем откроет их. Даже у такой простушки, как ты, госпожа. Готов биться об заклад, что и у тебя есть свои тайны.
Серебряная Снежинка скорее почувствовала, чем услышала низкое рычание. Ива! Во имя предков, она выдержит обвинение в грабеже могил, хотя страшно подумать, что станет с ней, если такое обвинение будет высказано; но обвинение в колдовстве или в пособничестве в колдовстве? И хоть она не считает себя виновной, все-таки в этом она несомненно участвовала. А двор мало чего так боится, как колдовства; разве что чумы или войны с шунг-ню. Она может надеяться только на смерть, и ее наказание будет лаской по сравнению с муками Ивы.
Она опустила голову, все ее тело расслабилось от сознания, что ей нанес поражение вор. Хуже того, все ее надежды разбились. Мао Йеншу отберет ее единственное сокровище и, так как не смеет показать ее императору, использует лживую кисть, изобразит ее как можно непривлекательней.
Теперь надежды на успех нет; вообще нет надежды. Только гордость дочери полководца не позволяла ей расплакаться и броситься на пол перед Мао Иеншу. Евнух хлопнул в ладоши и приказал отвести девушку в ее помещения, а также заменить холст, который он нашел негодным для портрета.
Серебряная Снежинка заставила себя стоять спокойно, хотя ей хотелось закричать. Она вспомнила схватку с красными бровями. Там она могла что-то предпринять. Теперь же ничего не может сделать. С первого же знакомства она убедилась, что двор опасней любой битвы. Но отец ее пережил поражение, пережил и сохранил достоинство. Она должна сделать то же самое, доказать, что она его достойная дочь.
Серебряная Снежинка поняла, что пройдет немало месяцев, прежде чем Мао Йеншу завершит портреты пятисот женщин, собранных со всего Срединного царства. У нее столько же шансов стать одной из сверкающих наложниц Сына Неба, как у Ивы перескочить через стену Шаньаня и убежать назад на север. Художники и ремесленники делали последние мазки в Солнечном дворце, где будут жить избранницы императора. А Серебряная Снежинка тем временем гадала, что ждет ее.
Она не может достигнуть таких высот, не может даже рассчитывать на дворец Отражений, где будут жить любимые красавицы. Девушка вполне реалистично полагала, что ее поселят среди самых низших наложниц, дочерей благородных родов. И так как она предпочитала бездеятельности науку, принялась изучать обычаи, которым ей предстоит следовать в новой и такой нежеланной жизни.