Н и к о л а с. Нет, нет, все кончено. Видишь? Я уже укладываю чемоданы! Сейчас положу твой портрет.
К а т я (быстро). Оставь.
Н и к о л а с (хотел что-то возразить, но сдержался). А у тебя такой маленький чемоданчик?..
К а т я. Надеюсь, ты не будешь впредь лезть в мои женские дела?
Н и к о л а с (не сразу). Для Никиты у тебя находились другие слова.
К а т я (почти величаво). И чем это кончилось. (Прошлась по комнате, что-то бросила в чемодан, ногой отодвинула его.)
Н и к о л а с. Лиза не плакала?
К а т я (не сразу). Она спала.
Пауза.
Н и к о л а с. А потом ты где была?
К а т я (почти взорвавшись). Гуляла! По лесу!
Н и к о л а с. Я же ничего… Просто так спросил…
К а т я (протянула ему ключи). Отдай Никите. Все-таки это ему когда-то дали квартиру.
Н и к о л а с (смотрит на ключи). Может быть, поешь? Мама там что-то приготовила.
К а т я (еле сдерживаясь). Поешь сам.
Н и к о л а с (опустил голову). Может, ты хочешь, чтобы я поговорил с ними на улице? Может, тебе будет неприятно?..
К а т я (долго смотрит на него). Зачем же… (Отошла к нему.) Насчет Лизы… Ты обещал.
Н и к о л а с. Я поговорю с Никитой. Обязательно! Я не хотел тебя расстраивать.
К а т я (резко обернувшись). Неужели ты не понял до сих пор, что ты… Ты меня расстроить не можешь.
Н и к о л а с (опустил голову). Это… это… нечестно с твоей стороны.
Катя молчит.
Как вы с ним…
К а т я (усмехнувшись). Ты меня сейчас убьешь? Ну скажи, наконец, что ты меня убьешь! Ну хоть один раз — убей!
Н и к о л а с (договорил). Как вы похожи с Никитой!
К а т я (не сразу). А вот этого не надо было говорить.
Николас не успел ответить, как в комнату буквально ворвался, на ходу сбрасывая плащ, Г р а ч.
Г р а ч. Не смейте разговаривать с ним!
Н и к о л а с. С кем?
Г р а ч. Он притащился в академию пьяный. Уселся за рояль. Представляете? Собираются эти великие старички, а он импровизирует с блаженной физиономией!
Н и к о л а с. А обсуждение?
Г р а ч. Какое может быть обсуждение, если они видят пьяного тапера?! Только их вежливость… А сейчас он хватает меня за шиворот и буквально тащит сюда. Мы чуть не подрались в вестибюле академии.
Н и к о л а с. Это я просил его.
Г р а ч. Драться просил?
Н и к о л а с. А где он?
Г р а ч. Лобызается с этой девкой на лестнице.
К а т я вышла. Грач посмотрел ей вслед.
Н и к о л а с. А что теперь?
Г р а ч. Мое положение хуже твоего. (Улыбнулся.) У меня же нет испанского подданства.
Н и к о л а с. А кто-нибудь из вас выступал?
Г р а ч (недовольно). Никита.
Н и к о л а с. Как ты позволил? Что он говорил?
Г р а ч. Ты что, его не знаешь? Ему же лишь бы загнать всех в неразрешимость! В тупик! В бессмысленность! Тогда все можно! Можно бездельничать. Философствовать! Пить!
Н и к о л а с (про себя). Философствовать — уже не бездельничать.
Г р а ч (в сердцах). Нет! Это уму непостижимо — пятнадцать лет работать над темой. Иметь все! Я носился с ним, как с далай-ламой. Не отказывал ни в одной загранке. Истратил всю валюту института, влез в министерский фонд. Кричал на всех перекрестках, что мы не сегодня завтра очистим и Волгу, и Каспийское море, и Байкал… А если надо и Тихий океан. Потому что верил! Так этот паразит допивается до того, что теряет память, сжигает самую важную документацию и привозит в Москву какие-то фотоэтюды. Шишкин второй… Куинджи XX века. Я ему покажу Куинджи!
Н и к о л а с (показывает на разорванные бумаги). Видишь, я тоже… порвал свою работу…
Г р а ч (на него это не произвело впечатления). Наверно, ни к чему уж так…
Н и к о л а с (с надеждой). Ни одного слова в защиту не было?
Г р а ч. За тебя-то? Терлецкий, член-корр из несмеяновского института, что-то вякал.
Н и к о л а с (с надеждой). А что?
Г р а ч (нехотя). Что при новом поколении ЭВМ можно будет высчитать коэффициент вмешательства химической обработки в биопроцесс.
Н и к о л а с (быстро). А Никита поддержал его?
Г р а ч (слишком бурно). Знаешь что — надо было сразу решать! Или ты там… Или приехал навсегда. Тогда бы и ходил сам везде, а не подставлял нас отдуваться.