Выбрать главу

«Ага, зверь, значит? Кровопиец, а? Проучу же я тебя!. Узнаешь еще, кто такой Матей Матов. Да, да, это тебе даром не пройдет, идиотка проклятая…»

В назначенный час все было готово, и гости остались довольны, да и прелюдия праздника будто замерла где-то в отдалении, затихла. Хозяин дома появился в черном фраке (подарок тестя), в белом галстуке и при всех орденах. Ничто не выдавало лихорадочной атмосферы в доме, словно здесь испокон веку царили любовь и дружба.

Присутствие посторонних людей как бы изгоняло злых духов, нейтрализовало душевный яд; маленькая безобидная условность послужила передышкой — так приятно было сознавать, что и у них в семье, как у других, уютно, гостеприимно и беззаботно, что и им жизнь иногда улыбается, и они могут радоваться и чувствовать под ногами твердую почву.

Но достаточно было ничтожного повода, чтобы приподнять занавес, открыть ту постоянную и однообразную драму, в которой все они были жалкими актерами. Пустота их жизни отступила лишь на шаг, дух озлобления неизменно витал в воздухе. И когда принесли сладости, Матею Матову сразу вспомнилось, при каких обстоятельствах они были куплены (вскоре после сцены в коридоре). В ушах его, как удары колокола, зазвучали слова жены: «Кровопиец! Зверь!» Кровь прилила к голове и разом отхлынула, в глазах потемнело.

Ему вдруг показалось, будто все это чужие, незнакомые люди; окружающие заметили, что с ним происходит что-то неладное, словно в комнату вошел кто-тр невидимый и, молча приложив палец к губам, встал позади него.

Глава вторая

Род

1

Послышался звон рюмок, взрыв смеха и приглушенный говор. Матей Матов напряг слух и узнал голос Косты Маждраганова, человека, которым жена и ее сестры гордились, как некоей знаменитостью. А что он, в сущности, собой представлял? Матей Матов горестно усмехнулся при мысли, что этот человек был во всем так удачлив, словно обладал волшебной палочкой, в то время как самого его преследовали неудачи и бедность.

Имя этого человека произносилось почти с благоговением, даже со страхом.

Стоило, бывало, стукнуть калитке в доме у старшей сестры Тодоры, или, как все ее звали, тети Доры, стоило только на выложенной камнем дорожке, среди вишневых деревьев, показаться высокой фигуре брата, медленно шагавшего по опавшим желтым листьям, как среди сестер и гостей наступал настоящий переполох. Тут же наспех наводили порядок, а тех, кого находили нужным укрыть от глаз брата, — например, студента Владо, которого считали «неблагонадежным», но подходящей партией для младшей сестры Гицы, — немедленно усылали наверх, в комнату на антресолях, пока Коста Маждраганов сообщал «последние новости» из области политики, торговли, семейные события и сплетни.

Матей Матов тоже был желанным гостем в этой среде. Ему радовались, его угощали, похлопывали по плечу, но очень скоро он понял, что все это служило только ширмой, за которой нетрудно было усмотреть высокомерие «их рода», почувствовать скрытую иронию, издевательство, насмешки и над его крестьянским происхождением, и над неудачами в воинской службе. Эх, голубчики! Не все рождаются в городе и не всякий способен гнуть спину, добиваясь продвижения. Он вот всего достиг сам, без посторонней помощи. Простым деревенским парнишкой, едва окончив семь классов, отправился он прямо в Казанлык держать вступительные экзамены в тамошнюю гимназию, прекрасно выдержал и получил стипендию. Царвули[1] и грубошерстное деревенское пальтишко, холодная комната — вот как он жил, и все же окончил гимназию. После этого — вступительные экзамены в военное училище, и опять самый высокий балл. Да! Богатому легко победить, все двери для него открыты, а вот попробуй-ка ты, Коста Маждраганов, маменькин сыночек, пройти моей дорожкой — посмотрим, не докатишься ли ты до нищенской сумы или до решетки.

Вот он чокается сейчас с гостями в соседней комнате и, наверное, подшучивает над его болезнью. Матей Матов сознавал, что его окружают одни враги, хоти долгое время не мог попять, чем вызвана их вражда. Что представляет собой господин, который отказался даже дать ему поручительство в деле с ветряной мельницей? Депутат? Это еще ничего не значит. Этим он обязан собственному братцу — начальнику околийского управления. Сделала его депутатом власть, всесильная власть «сговористов»[2]. Нельзя сказать, что Матой Матов имел что-нибудь против нее, нет, напротив. Не любил он тех людей, которые выгнали его из армии, дав повод жене и дочери издеваться над его званием «ОП»[3], толкуя его как «окончательно погибший». Их бестолковоть и непроходимая глупость его не удивляли. Этим отличались все пять сестер. И все они были против него, весь их род. А почему? Потому что он не был богат, не мог исполнять их капризы. На каждом шагу его встречали высокомерными или снисходительными улыбочками близкие и дальние родственники жены — разные фабриканты, высокопоставленные чиновники, банкиры, торговцы. Поздно понял Матой Матов, что не из того теста он сделан, что выглядит белой вороной в этом шумном курятнике и никто не принимает его всерьез, — это сквозило в отношении к нему жены и ее сестер.

вернуться

1

Царвули — крестьянская обувь из сыромятной кожи.

вернуться

2

"Сговористы" — фашистская партия "Демократический сговор". Образовалась в результате фашистского переворота 1923 г.

вернуться

3

"ОП" — "отставной полковник", полковник в отставке.