- Оставьте и на нашу долю немного нежности, - запротестовал Серёжка. Николя, ваш выход.
Колька кашлянул и полез в кулёк.
- Во, - сказал он, извлекая на свет объёмистый параллелепипед. - Я так решил - книга - лучший подарок. А это, к тому же, кулинарная книга. Из неё что угодно сварить можно. Если продукты достанешь, - добавил он. Затем подумал и тоже поцеловал меня в щёку - ещё более смущённо, чем Руслан. Я крепко обнял его в ответ.
- Спасибо, Коля.
- Да чего там. - Колька не знал, куда себя деть.
- А теперь, позвольте мне, - нарушил неловкое молчание Серёжка. - Но, для начала, - небольшое предисловие. Представь себе - ночь. Вы с Русланом безмятежно дремлите. Вдруг твой мозг начинает свербить поэтическая мысль. Какие-то строчки рождаются в нём, отчаянно просясь на бумагу. Ты в растерянности - что делать?
Встать и записать их, включив свет и разбудив Руслана, которому завтра с утра на работу? Или пусть Руслан спит, а строчки, чёрт с ними, погибнут в тебе? Так вот, чтоб ты больше не терзался этой дилеммой... - Он полез во внутренний карман пиджака и, покопавшись там, достал тоненький, матово-чёрный фонарик с серебристой надписью "Mac Light". - С днём рождения, Игорёк.
Моя щека ознаменовалась третьим поцелуем. Я похлопал Серёжку по спине.
- Спасибо, Серёжка. Спасибо, ребята. Давйте ещё выпьем.
Мы выпили ещё.
- А теперь, - привычным взмахом головы Серёжка откинул волосы назад, хотелось бы сделать тебе ещё один подарок.
Руслан с недоумением глянул на Серёжку.
- Что ты скажешь, Игорёк, - продолжал Серёжка, - если мы сейчас вызвоним двух милых девчонок и их присутствием скрасим наше тоже, конечно, милое, но несколько одностороннее мужское общество?
- Не могу сказать, чтоб эта идея пришлась мне по душе.
- А почему, собственно?
- А, собственно, потому, что эти твои Ани-Мани тупизной превосходят сибирскую войлочную обувь валенки.
- Зачем же непременно Аня и Маня? В этом районе неподалёку обретаются.... - Серёжка вытащил из кармана пухлый блокнот, полистал и закончил: - Аля и Валя.
- Чудесно, - вмешался Руслан. - Колоссальная разница. Вы, значит, с Колькой тут али-вали будете устраивать, а нам с Игой на кухне отсиживаться? Или в кладовке?
Отменяется.
- Ошибаетесь, Руслан Васильевич. Это нам с Колькой отсиживаться. Девчонок мы приглашаем в подарок Игорьку. И тебе за компанию.
- Спасибо, - иронически ответил я. - Дозволено ли нам будет перетоптаться без этого подарка?
- А в чём дело? - с нарочитым удивлением спросил Серёжка.
- Ка-те-го-ри-че-ски не желаем, - поставил точку Руслан. - Вообще, Серёжка, не понимаю я тебя - если ты так баб любишь, почему до сих пор не женишься?
- А кто тебе сказал, что я баб люблю? Если хочешь знать, милый мой человек, мы с Колькой - вообще голубые.
Колька вытаращил на него глаза и раскрыл рот с остатками пищи.
- Закрой мыльницу, - сказал Серёжка, - пузыри летят. Бабы, пацаны, для нас - удачное прикрытие. И нечего таращиться. Или вы такие уж ревнители ханжеской морали? Ну, а нам с Колькой стесняться нечего. Верно, Николя? Ты, я вижу, ещё не закрыл свою мыльницу? Ну пожалуйста, ради меня.
- Э-э, в общем... - промямлил Колька.
- Вы ведь, мужики, поймите прежде, чем осуждать, - разливался Серёжка. - Мужчина и женщина - по большому счёту - существа несопоставимые. Как сказал Бернард Шоу, его тянет на север, её на юг, а в результате оба сворачивают на восток. Хотя оба не переносят восточного ветра. А все их женские скандалы да истерики... Мне уже не один человек говорил: вот бы, говорит, женская физиология плюс ум мужчины. А только - не бывает. Вот я и выбрал из того, что бывает, для меня главное. Да, Колька? Ты всё ешё не закрыл свою мыльницу? Счас я туда мыло положу.
Угроза подействовала - Колькин рот с костяным стуком захлопнулся.
- Ну, ладно, харе таращиться, давайте водку пить, - подытожил Серёжка.
Руслан автоматически налил всем водки.
- Пусть у друзей не будет тайн от друзей! - поднял свою рюмку Серёжка. - И пусть... - Изо рта его вылетела весёлая стайка захлёбывающихся пузырьков. - Пусть друзья не обижаются на шутки друзей! - Он не выдержал, расхохотался, водка попала ему не в то горло, и он закашлялся, окончательно расплескав остаток.
Колька тут же принялся услужливо хлопать его по спине.
- Оставь, Николаша, - сипел Серёжка, - оставь эти гомосексуальные знаки внимания. Сказал же - пошутил.
Мы с Русланом сидели никакие. Мы понимали, что Серёжка устроил этот цирк не просто так. И были мы ещё минуту назад отчаянно близки к тому, чтоб самим рассказать всё о себе. Впредь не надо быть глупыми рыбёшками и не клевать на столь дешёвую наживку. Надо быть Учёными Карпами и не попадаться в пасть щуке.
- А вы чего не пьёте? - откашлявшись, спросил Серёжка.
- Нам на тебя было интересно посмотреть, как ты кочевряжишься, нашёлся, наконец, я. - А теперь, конечно, выпьем. Давай, Русланчик.
Мы выпили, но настроения не прибавилось. Серёжка, кажется, и сам почувствовал, что зашёл в своём розыгрыше слишком далеко, и выглядел слегка смущённым. Колька по-прежнему ничего не понимал. Счастливый человек!
- Нет, пацаны, ну так не годиться! - неуверенно подбадривал Серёжка. Давйте, что ль, ещё выпьем? Или споём? У Кольки, вон, прекрасный баритон... Колька, давай: "Степь да степь кругом..."
- "Путь далёк..." Да ну его, - отмахнулся Колька.
- Ну, Николаша, прошу тебя! - Серёжка уже сам жалел, что затеял всю эту катавасию.
- Да не хочу я.
- Игорёк, ну, может, ты хоть стихи нам почитаешь?
- В другой раз.
- А на что вы, собственно, обидились? - рассердился вдруг Серёжка.
- А я, кажется, знаю, на что, - сказал вдруг Колька. - И, знаешь, что не надо было так, Серый. Извини. Извините, пацаны. Мы счас пойдём.
- Да ладно, ребята, посидите, - вяло сказал я.
- Не, пойдём. Серый, одевайся.
- Ничего себе! - изумился Серёжка. - Николя...
- Меня Коля зовут! - аж взвизгнул Колька. - Одевайся.
- Ну-ну. - Серёжка посмотрел на нас, иронично пожал плечами и заметил в пространство: - Подчиняюсь грубой силе.
После их ухода мы некоторое время сидели молча.
- Вот и выполз наш кот из мешка, - хмуро сказал я.
- Ну, и пёс с ним, - отозвался Русланчик. - Шила в мешке не утаишь. Особенно, если мешок полиэтиленовый.
- Да, не ожидал я от Серёжки.
- А я от Кольки.
- Серёжка, небось, думает: бунт на корабле.
- А нечего, как учит "Броненосец Потёмкин", команду борщём из тухлого мяса кормить.
- Как думаешь, Серёжка - сволочь?
- Да что тут думать - сволочь, конечно.
- А почему мы с ним дружим?
- Потому что он наш друг. Мы и сами, может, сволочи. Но нам не видно.
- Может, мы и сволочи, но не такие.
- Да, другие.
И две другие сволочи - Русланчик и я - поцеловались.
- Ига, - сказал Русланчик, - а хочешь, я сделаю тебе тот самый подарок, которым Серёжка грозился? Только, конечно, без Али-Вали?
- Хочу, - просто сказал я.
И мы пошли в постель.
Когда я проснулся, Руслана, как всегда, уже не было. Я ещё повалялся немного в постели, потянулся к стулу, ожидая найти на нём сигареты, не нашёл и, проворчав что-то про бардак в доме, неохотно встал.
Сигареты нашёл я только на кухонном столе - почти полная пачка. Под сигаретами лежала записка: "Не забудь позавтракать и вынуть почту. Целую, Руслан".
Завтракать мне не хотелось. Я поставил чайник на газ, пропустил опохмельную рюмочку и закурил сигарету. За почтой сходить успею - тем более, одеваться не хочется. Я сделал себе чай, закурил ещё одну сигарету, выпил ещё одну рюмочку и с наслаждением развалился в кресле в комнате с сигаретой в зубах и чашкой чая на журнальном столике. Было всего десять утра. Малопривычный к столь раннему времени, я с удивлённым восхищением наблюдал солнечные лучи, которые, прорезавшись сквозь окно, ложились золотыми прямоугольниками на пол. Лучи падали под незнакомым углом - мне стало весело.