— О! — вскричал Драко. — Да я до сих пор чувствую удар рукоятки твоей трости на своём плече. Оно у меня даже дёргается периодически! Если ты хоть раз посмотришь на меня повнимательнее, то заметишь это! Ты был ужасным отцом!
Гермиона судорожно вздохнула. Люциус поморщился.
— Ладно, — тихо сказал он. — Спектакль и правда уже затянулся.
— Спектакль? — поражённо уставился на него Драко. — Для тебя всё это только игра?! Да ты просто садист! За последний год тебе просто не на кого было выплеснуть свои садистические наклонности! Ты прекрасно знаешь, что с Гермионой так поступать нельзя, потому что в следующую же секунду её ноги больше не будет в этом доме! И кто же тогда будет тебя ублажать?! А тут приехал я, и ты решил оторваться на мне по старинке!
— Общение с этим твоим психологом сделало тебя ещё более невыносимым! — заметил Люциус. — Хорошо. Если ты так этого хочешь, я прошу у тебя прощения за то, что так с тобой себя повёл сегодня. Это действительно было… несколько неправильно.
— Несколько неправильно? — возмутился Драко. — Да ты, вот, всегда так делаешь! Сначала выжимаешь из меня всё, что только можно, а потом просишь прощения! Ты точно также поступал с мамой всё моё детство, а потом, когда она просто перестала на тебя реагировать, перешёл на меня!
Гермиона сейчас толком даже и не могла бы сказать, что чувствовала. Вот уже десять минут, как от всего происходящего её трясло мелкой дрожью, а последние слова Драко всколыхнули в её душе, целую бурю самых разных эмоций. А что если он был прав? Что если спустя несколько лет, когда у них уже будет ребёнок, она вдруг обнаружит, что Люциус, который к тому момент, может быть, начнёт остывать к ней, станет вести себя точно так же? Конечно, она бы не стала этого терпеть, но сам факт такой вероятности означал, что брак их мог быть заведомо обречён. И что же она тогда будет делать?
— Мерлин! — воскликнула Гермиона. Повинуясь какому-то странному инстинкту, она поднялась со своего места. — Да замолчите же вы, наконец!
В следующий момент всё вокруг погрузилось во тьму.
***
Когда Гермиона открыла глаза, то обнаружила, что на неё обращены сразу три пары испуганных глаз. Астория держала у её лица нюхательное зелье.
— Вот видишь, к чему это привело? — сказал Люциус, посмотрев на сына.
— Да это ты во всём виноват! — вскричал тот.
— О, Мерлин! — Гермиона поднялась с дивана, на который её положили. — Вы можете хотя бы сейчас не спорить?!
— Прости, — прошептал Люциус. — Как ты себя чувствуешь?
— Плохо! — воскликнула она. — Ты отвратительно себя ведёшь!
— Гермиона, — губы его дрогнули, он попытался взять её за руку, но она её отдёрнула.
— Пожалуйста, оставьте нас с Люциусом наедине, — обратилась она к Драко и Астории, и, когда те покинули зал, она снова уставилась на мужа: — Несколько месяцев назад, когда у меня были кошмары, ты говорил, что и сам боишься того ужасного Люциуса из моего сна! Ты говорил, что не хочешь становиться таким, и приложишь все усилия, чтобы в конце концов не превратиться в него. И что же я вижу теперь? Сегодня, за этим столом, я будто бы снова увидела этого ужасного человека из своего кошмара! Этого насмешливого злого Люциуса с горящими от садистического удовольствия глазами, который, как вампир набросился на собственного сына! Я удивлена до глубины души! В разговорах со мной ты постоянно винишь себя за то, что случилось с Драко. Постоянно говоришь о том, каким ужасным был отцом, и как бы хотел это изменить… И теперь, ты всё сделал ровно наоборот!.. Где гарантия, что через пару лет, когда я тебе надоем, ты не будешь точно также вести себя со мной?!
Последняя фраза заставила Люциуса поморщиться.
— Ты же понимаешь, что любые мои слова и заверения тебя в обратном, будут сейчас лишь пустым сотрясанием воздуха? Ты прекрасно знаешь, что я за человек… Если тебя шокировало моё сегодняшнее поведение, я могу лишь сожалеть об этом.
— Да, я знаю, что ты за человек, — Гермиона провела рукой по его щеке. — И я принимаю тебя таким, какой ты есть… Но я хочу чтобы ты делал над собой усилия и становился лучшим воплощением себя, которое я люблю, уважаю и ценю. Которое я наблюдала каждый день своей жизни в этом доме, весь прошедший год, а не худшим, которое я увидела сейчас…
Люциус оставил на её ладони поцелуй.
— Наверное, я должен пойти и извиниться перед ним, по-настоящему, да? — уточнил он, приподняв бровь. — Попытаться уговорить его остаться ещё, хотя бы на пару дней?
— А тебе самому-то это надо? — спросила Гермиона.
— Да, — выдохнул Люциус. — Я так тосковал по нему всё это время… Я же ведь…
— Я знаю, что ты его любишь, — прошептала она.
— Мне просто привычнее вести себя с ним так… Чтобы он не слишком огорчался от того, что я не проявлял тепло к нему в детстве, — Люциус усмехнулся. — Ещё эта наша дурацкая стычке сегодня днём в спальне… Она меня только больше подстегнула быть с ним жестоким.
— Поверь, будет гораздо лучше, если ты наконец-то научишься проявлять к нему свою любовь, — сказала Гермиона, целуя Люциуса в лоб. — Иначе он больше не приедет.
— Ты как всегда права. — Губы Люциуса вновь приникли к её рукам.
***
Драко и Астория не покинули Малфой-мэнор на следующий день.
Гермиона не знала, о чём Люциус говорил с сыном, но в тот вечер, после её обморока, он довольно долго беседовал с ним в кабинете. Гермиона же в это время сидела вместе с Асторией в большом зале.
— Это правда, что у Драко есть все эти психические расстройства? — спросила Гермиона.
— Да, — Астория кивнула. — Но всё на самом деле не так уж страшно, как он пытается показать…
— Ну, так это же хорошо! — воодушевлённо заметила та.
— Они оба такие упёртые, — Астория хмыкнула. — Когда мы жили в этом доме, подобные скандалы были почти каждый день. И, скажу тебе по секрету, Драко нередко сам провоцировал отца. Может, я конечно и не должна говорить этого, — она вдруг перешла на заговорщицкий шёпот, — но мне было даже смешно теперь от того, как Драко отчаянно пытался выставить себя жертвой в твоих глазах!
— Что ты такое говоришь, Астория? — Гермиона обратила на неё поражённый взгляд.
— Прости, конечно, но ты всё-таки новый человек в этой семье, и они оба перед тобой немного выделываются. Малфои, знаешь, любят поиграть на публику, — заметила она. — Хлебом не корми, дай только внимание привлечь! Я это давно поняла. И это всё… Просто не обращай внимания, — она махнула рукой. — Чем ближе к сердцу ты будешь принимать их перепалки, тем больше повода дашь для очередной драматической сцены…
— Ты меня сейчас очень удивила, — сказала Гермиона, и Астория подсела к ней ближе, дружески сжимая её ладонь.
— Ни о чём не беспокойся, — произнесла она. — Люциус любит тебя! Видела бы ты его лицо, когда грохнулась в обморок! Как по команде они с Драко схватились за палочки, чтобы левитировать тебя на диван. — Астория рассмеялась, стыдливо прикрывая рукой рот. — Оба поняли, что немного перегнули палку… От их противостояния не осталось и следа! А потом, как только ты открыла глаза — всё началось заново.
— Это ужасно! — Гермиона вспыхнула. — Это что же значит, они дурачат меня?
— Нет, конечно! Я совсем не то хотела сказать, — Астория крепче сжала её ладонь. — Они оба просто ещё дети в душе, и им очень нравится то, как искренне ты реагируешь на них! Меня, например, это уже не пронимает…