— Так вы не уедете завтра? — удивилась Гермиона.
— Думаю, что нет, — Астория мотнула головой. — Вот увидишь, они выйдут из кабинета Люциуса с такими лицами, будто между ними происходил длинный и трудный разговор, с признаниями, взаимными извинениями и прочими глупостями, призванными объединить непримиримых отца и сына… Но, на самом же деле, я уверена, они сейчас просто пьют огневиски и обсуждают какую-нибудь дребедень, абсолютно не имеющую отношения ко всему тому, что между ними тут произошло.
Гермиона с шумом выдохнула. Ей показалось, что Астория только что ударила её чем-то тяжёлым по голове.
— Мне, наверное, никогда этого не понять, — прошептала она.
— У них в семействе так заведено, — Астория вновь откинулась на спинку дивана. — Мне кажется, что эмоции, которые они получают во время подобных споров, просто позволяют им чувствовать себя живыми. Если ты вспомнишь все произошедшие когда-либо между вами с Люциусом сцены, все трудности через которые вы прошли, то увидишь, что от всего этого он получал неподдельное удовольствие, даже если это заставляло вас обоих испытывать страдания. В этом и заключается интерес. Если ты хотела узнать секрет счастливой жизни с Люциусом, приготовься к тому, что эта самая жизнь у вас не должна быть пресной. Рутина будет угнетать его, как и угнетала, когда он был женат на Нарциссе. Вот откуда его попытки покуситься на мировое господство, готовность влиться в любую авантюру, пощекотать нервы себе и окружающим… Конечно, когда он попал в Азкабан, когда началась полномасштабная война, он понял, что авантюра затянулась, но было уже поздно сматывать удочки…
— Ты в чём-то права, — рассеянно прошептала Гермиона.
— Я права во всём! — решительно заявила та. — Ты же не могла не заметить, что все трудности, через которые вы прошли, осуждение и сопротивление, которое встретили со стороны общества, только укрепили ваши чувства?
— Да, но, я думала, что это из-за нашей любви друг к другу, — Гермиона несмело взглянула на неё.
— Конечно! Это самое главное! — кивнула та. — Но ещё и потому, что Люциус просто упивается этой борьбой с окружающим его пространством. Ведь, в ином случае, жизнь была бы просто скучной, не так ли?
Последнюю фразу Астория произнесла с интонацией Люциуса, отчего у Гермионы защипало в глазах.
— Неужели это означает, что наша жизнь никогда не будет спокойной? Неужели, для того чтобы поддерживать счастье в семье, мы всегда должны будем бороться с чем-то или кем-то?
— Да брось! — всплеснула руками Астория. — Признайся, что тебе и самой нравится эта бурлящая событиями жизнь, когда периоды борьбы, как шторм на море, сменяются спокойствием и гармонией, а потом всё повторяется вновь и вновь… Если бы это не приносило удовольствие и тебе тоже — вашей свадьбы и вовсе бы не состоялось. К тому же, Люциусу уже за пятьдесят и он начинает постепенно успокаиваться. Есть шанс, что со временем, периоды затишья, начнут приносить ему гораздо больше радости, чем периоды бурь…
В следующий момент дверь в большой зал распахнулась, и на пороге возникли Люциус и Драко. Лица у обоих, как и предсказывала Астория, были очень серьёзные.
— Ну, что, — обратилась Астория к своему мужу. — Мне собирать вещи?
— Думаю, мы всё же погостим здесь ещё пару дней, — пробормотал Драко.
Астория обратила на Гермиону насмешливый взгляд, и они с Драко удалились в свои комнаты. Люциус тоже многозначительно посмотрел на Гермиону, и тяжело опустился рядом с ней на диван.
— Всё выяснили? — спросила она.
— Да, — патетично провозгласил он. — Я высказал ему всё, что было у меня на душе, и мы примирились…
— Ну и хорошо, — сказала Гермиона, уткнувшись носом ему в плечо, а затем тихонько рассмеялась.
— Могу полюбопытствовать, что тебя так развеселило? — Люциус нежно погладил её по плечу.
— Ничего, — она мотнула головой и прошептала: — Просто горжусь тобой…
***
Следующие несколько дней в поместье прошли в мире и покое. Люциус целыми днями только и делал, что играл со Скорпиусом и ворковал над Леонардом, что ввергало Гермиону в приятный шок. Астория и Драко рассказывали Гермионе о жизни в Америке и летали на мётлах по окрестностям. А однажды вечером, уже накануне их отъезда, в поместье даже прибыли Гарри и Джинни. По просьбе Астории, они взяли с собой Альбуса и Джеймса, которые быстро нашли общий язык со Скорпиусом. И, пока три маленьких мальчика весело громили Малфой-мэнор, приводя своими криками в ужас даже местных призраков, взрослые славно болтали за бутылочкой вина в полностью обновлённой за последние месяцы оранжерее поместья.
До сих пор все растения здесь были мертвы, а сама оранжерея была практически полностью разрушена: стёкла побиты, металлические конструкции, держащие некогда красивый кружевной купол изогнуты. Теперь же этому райскому оазису был возвращён его былой вид, в поместье было доставлено множество прекрасных живых растений. Здесь были пальмы, орхидеи, фикусы, ананасы и прочая экзотика. В летний период окна оранжереи можно было открыть и впустить свежий воздух, отчего цветы, растущие здесь, благоухали с особой силой.
— Должен поблагодарить тебя, Грейнджер, — обратился к Гермионе в конце вечера Драко.
Люциус как раз пошёл провожать гостей до камина, а Астория укладывала детей. Темнота уже опустилась на особняк, и Гермиона с Драко остались в оранжерее одни. Они лежали плечом к плечу на удобных плетёных шезлонгах и любовались звёздным небом через стекла высокого купола.
— За что это? — удивилась она.
— За то, что не дала моему старику свихнуться со скуки, — хмыкнул он.
Гермиона прыснула. Вина она, в связи со своим положением, не пила, но атмосфера, царящая последние дни в поместье её опьяняла.
— Нет, я серьёзно, — сказал Драко, который в отличие от Гермионы, был и правда немного пьян. — Я очень переживал за него в последние годы… Особенно когда мы с Асторией решили уехать, и мама его бросила… Боялся, что он повесится тут от одиночества.
— Драко! — воскликнула Гермиона. — Он бы никогда этого не сделал! Разве что для привлечения внимания…
— Ты про нас всё уже поняла, да? — усмехнулся тот.
— Астория меня просветила, — Гермиона приподняла бровь. — Кстати я тоже хотела тебя поблагодарить за то, что ты дал мистеру Бэгзу положительную рекомендацию о нас.
— Не принимай близко к сердцу! — отмахнулся Драко. — Я просто понял, что отцу видно совсем припекло, раз он добровольно согласился платить за услуги эльфа, вот и наплёл им о том, какая ты замечательная!
— Как благородно с твоей стороны! — улыбнулась Гермиона.
— Признаться, я испытываю крайнее злорадство, представляя, как сильно отцу приходится ломать себя живя с тобой, — продолжил тот. — Уж я-то знаю, какой он на самом деле, да и ты — ещё та заноза… Просто фантастика, что всё это время он так покорно сносит все эти твои правила. То как ты осадила его в день нашего прибытия за ужином и после… Отец из моего детства никогда и никому не позволил бы вести себя с ним так, особенно в присутствии других людей. Даже маме, — губы его дрогнули. — Вообще это очень забавно, что судьба в конце концов свела вместе именно вас двоих…
Они помолчали.
— Могли ли мы с тобой, учась в школе, представить, что будем вот так сидеть… — тихо произнесла Гермиона.
— О, нет! Я-то уж точно не мог! — воскликнул Драко и, поворачиваясь на бок, лицом к ней, добавил: — Но теперь я даже рад, что всё так сложилось. У меня будет брат или сестра… Это же прекрасно!