– Когда придёт этот бес? – воинственно спросил Нолличек.
– В любую минуту.
– Так что ж мы время теряем? – завопил Нолличек и, схватив блинный колокольчик, забегал из угла в угол и затренькал на весь дворец. – Все под ружьё! – кричал он. – Флот на воду! Гвардию сюда! Полицию сюда! Пожарных сюда! Тащите ружья, вилы, пики и перочинные ножи! Ставни на запор! Двери на засов! Заложить дымоходы! Заклеить замочные скважины! Замазать все щели! Чтоб этот бес сюда ни хвостом, ни копытом не пролез.
– Хи-хи-хи! Хи-хи-хи!
Глава XX
Препротивный чернющий бес
Все замерли, недозаперев двери, недозаклеив замочные скважины, недозамазав щели. Однако ставни были уже плотно закрыты, и в детской царила кромешная тьма. Откуда же доносится это мерзкое хихиканье, от которого стынет в жилах кровь и останавливается сердце?
– Хи-хи-хи!
Ваза, которую кухарка недавно водрузила на верхушку праздничного торта, вдруг заалела, точно внутри неё разгорелось пламя, а потом – словно уголёк из печи – оттуда выпрыгнул препротивный чернющий бесёнок. Противней ни король, ни придворные в жизни не видали. Он уселся на веточку из слоновой кости, положив ногу на ногу, а потом, бешено вращая хвостиком, спрыгнул на пол.
– Вот и я! Вот и я!
– Кто ты такой? – требовательно спросил Нолличек и раздвинул занавески, чтобы получше рассмотреть непрошеного гостя. – Кто ты такой?
– Чур, я не подсказчик!
– Так чего ж тут подсказывать? Скажи своё имя, раз пришёл!
– В том-то вся и беда, – всхлипнула Долл. – Имя у него есть, но я его не знаю. Я должна угадать это имя с трёх раз, и тогда бес будет надо мной не властен.
– С трёх раз? – Нолличек просиял. – Это же чепуха! С трёх раз что угодно угадать можно. Его зовут…
– Только не спеши! – умоляюще воскликнула Долл. – Не угадаешь – потеряешь и меня и ребёнка.
– Хорошенького, голубоглазенького детёныша, – подхватил бес. – И миленькую, красивенькую жёнушку!
Он заглянул в колыбель и потянулся приподнять вуаль, твёрдо зная, что ни за три, ни за тридцать три, ни за триста тридцать три попытки его имени никому не угадать.
Все женщины бросились на защиту ребёнка.
– Руки прочь! – прикрикнула на беса Нянька, и под её взглядом он съёжился и даже попятился. Она была, видно, из тех нянек, которым не смеют перечить даже бесы.
Нолличек тем временем перетряхивал содержимое своих карманов.
– Отдать тебе моего ребёночка? Отдать тебе мою Доллечку? Всё что угодно проси, но их не отдам, – бормотал он и вдруг подскочил к бесу. – Слушай! Хочешь корону? Хочешь скипетр? Хочешь перочинный ножичек с тремя лезвиями? Всё забирай и уходи подобру-поздорову. Ишь какой выискался! Хапуга!
Бес осклабился, услышав про корону, ухмыльнулся, услышав про скипетр, и презрительно фыркнул, услышав про перочинный ножичек. Потом он бешено завертел хвостом-веретеном и завопил:
– Не на того напали! Я не тот! Это точно, как то, что зовут меня…
– Как? – спросил дружный хор.
– Я не дурак! И зовут меня не важно как! – издевательски захихикал бес.
Тут к нему подбежала Джен и плюхнулась на колени.
– Я отдам тебе все мои цветные ленты и серебряную монету в придачу, – сказала она. – Только убирайся куда подальше, чтобы духа твоего здесь не было.
Бес осклабился, услышав про ленты, ухмыльнулся, услышав про монету, и, подкрутив хвостик, сказал:
– Не уйду.
Тут, размахивая медной кастрюлей и деревянной ложкой, к нему протопала кухарка.
– Вот, – сказала она, – забирай! Это моя лучшая кастрюля и почти лучшая поварёшка. Забирай! И мотай отсюда, да побыстрее.
Бес осклабился, услышав про кастрюлю, ухмыльнулся, услышав про поварёшку, и, подкрутив хвостик, сказал:
– Не уйду.
Вперёд выступил дворецкий.
– Что ж, – сказал он, – тебе, должно быть, понравится вот этот штопор моего собственного изобретения. Могу ещё налить бокал шампанского. Соглашайся, поганый бес, и убирайся куда подальше.
Бес ухмыльнулся, услышав про штопор, презрительно фыркнул, услышав про шампанское, и, подкрутив хвостик, сказал:
– Не уйду.
– Тогда, – обратилась к нему Мегги, – ты, верно, не откажешься от моих лучших лопаточек для сбивания масла и от доброй миски свежайшего творога? А хочешь – сыворотки попей. Только побыстрее! Бери и уматывай, чтоб глаза мои тебя больше не видели.
Бес осклабился, услышав про лопаточки, ухмыльнулся, услышав про творог с сывороткой, и, подкрутив хвостик, заявил: