— Случилось что-нибудь? — спросила она, переводя дыхание.
— Не-е-ет!.. О, миссис Уилер! Я просто сказала: «Пойдемте скорей» — они такие милые…
Рози показала на цветы. Джоанна рассмеялась, увидев раздосадованное лицо миссис Уилер.
— О Боже, девочка моя! Ты меня в могилу сведешь! Разве можно мне так бегать? Я-то думала — в доме пожар! — Но тут же, взглянув на цветы, добавила: — А впрочем, милочка, неудивительно. Они и впрямь чудо. — Она обернулась к Джоанне. — Знаете старинную поговорку: «Красная роза — эмблема любви»? Судя по розам и незабудкам, у мистера Малкольма намерения, возможно, более серьезные, чем вы думаете.
Джоанна посмеялась над ее предположением.
— Сомневаюсь, что Малкольм вообще слышал эту поговорку.
Однако, допив свой чай после того, как миссис Уилер заторопила Рози и сама вышла из комнаты, Джоанна припомнила, что Малкольм действительно был с ней особенно нежен с тех пор, как она упала с лошади. Он присылал ей целые охапки цветов и звонил каждый день. О Боже! Джоанна надеялась, что миссис Уилер все же ошибается. Отбросив нелепую мысль, она поработала еще с час и решила, что на сегодня достаточно. Нести серебро обратно в шкаф ей было неохота, и она просто заперла комнату, положив ключ от нее рядом с остальной связкой, которую, когда она ею не пользовалась, Джоанна обычно держала у себя в спальне.
За ужином Грант внимательно посмотрел на нее.
— Ты все еще бледна, Джоанна. Может, тебе повидать доктора? Он пропишет тебе что-нибудь тонизирующее: у тебя утомленный вид.
— Я действительно немного устала, но сегодня лягу пораньше. Доктор мне правда не нужен, спасибо.
Джоанна поднялась к себе. Она была рада, что не проговорилась о своей сегодняшней работе. Грант наверняка рассердился бы. Он, должно быть, приятно удивится, когда узнает, что оценка будет завершена раньше, чем он думал.
На следующее утро Джоанна вновь с легким сердцем приступила к работе. Заканчивая описание каждой вещи, она ставила против нее галочку в списке, который вручил ей Грант. И лишь через пару часов, когда Рози принесла оставшееся серебро с двух нижних полок, Джоанна поняла, что что-то не так.
Список не отличался подробностью: в нем указывалось лишь количество больших и малых предметов на каждой полке. До сих пор данные списка совпадали с тем, что Джоанна находила в шкафах. Теперь же обнаружилось расхождение: не хватало двух больших и восьми малых предметов.
Джоанна поспешно вернулась к шкафу, чтобы проверить остальное серебро, и с облегчением увидела, что все на месте. Но, сколько она ни проверяла список, сколько ни пересчитывала и ни сверяла, десять предметов куда-то пропали. Вдобавок ко всему, неизвестно было, что же это за вещи. Может быть, ошибка в списке? Но до сих пор все в нем было в полном порядке — так почему теперь она должна сомневаться в его правильности? Если же в списке все верно, значит, пропавшие предметы кто-то взял. Но кто и когда?
Джоанна ужаснулась. Доступ к ключам только у нее — если, конечно, у Гранта нет второй связки. Но ведь реши он взять часть серебра, то наверняка предупредил бы ее об этом или поменял номера в списке. Джоанна понимала, что отчаянно хватается, как утопающий за соломинку, за самые неубедительные объяснения из страха взглянуть в глаза горькой правде: исчезла часть доверенной ей ценной коллекции, и ответственность за это несет она одна.
Восстанавливая в памяти вчерашние события, Джоанна пришла к выводу, что шкаф был открыт, лишь пока она пила чай, а точнее — еще раньше: когда Малкольм приносил ей серебро. Малкольм! О, нет! Не мог же он взять их! Гоня прочь эту нелепую мысль, Джоанна все же припомнила, как настойчиво он пытался выяснить стоимость серебра и как тревожило ее это его навязчивое стремление. И все же Джоанна не могла допустить, чтобы он с его щепетильностью и положением в обществе был способен на кражу. Но даже если Малкольм и украл эти вещи, то поступил очень глупо: ведь он все равно не сможет ими воспользоваться.
От всех этих вопросов голова у Джоанны пошла кругом. Срочно надо что-то делать, пока не пришел Грант. Она позвонила в «Тоби Джаг» и попросила Малкольма, но к телефону подошла Джиллиан.
— Привет, Джоанна! Ну, как твоя рука, уже лучше? К сожалению, Малкольм сейчас в Лондоне. Он спешно уехал вчера вечером и сказал только, что сегодня утром ему с кем-то надо повидаться.
— О! А ты не знаешь, как с ним связаться?
— Адреса он не назвал, но в Лондоне он обычно останавливается в гостинице своего клуба. Если хочешь, я дам тебе номер телефона клуба. Уж не случилось ли чего, Джоанна? Голос у тебя немного беспокойный.