Луиза почувствовала себя не в своей тарелке. "Тот тупой Гиш с орденом? О, боги, когда Монморанси услышит, что она скажет? Может немного изменит к лучшему свое мнение?
Вероятно, тот, кто обнимает Гиша - его старший брат. А этому болвану не нравится, что его приветствует старший брат", - пробормотала про себя Луиза.
Она слегка завидовала Гишу.
Он совершил большое дело, и его приветствуют родные...
Военные успехи Луизы были больше, чем у Гиша, однако они были невозможны для признания в обществе.
Однако, эта война закончится... если наступит мир... я, вероятно, смогу сообщить своим родным о значительных воинских успехах, которых добилась, подтверждая свою преданность родной стране.
И тогда моя семья, возможно, изменит к лучшему свое мнение обо мне. Однако для этой цели сейчас ни в коем случае невозможно совершать ошибки. Недопустимо, чтобы незначительная ошибка бросила тень на мои заслуги.
Когда она так думала, ее беспокоила ошибка Сайто. Миссия по отвлечению после проникновения в город была провалена из-за фамильяра. Луиза искоса уставилась на него.
"Даже если это - легендарная сила, использование у нее, как у всех. Если ошибиться в способе применения, легко попасть в переделку, как это случилось недавно. Хотелось бы, чтобы в дальнейшем Сайто стал осмотрительнее", - думала Луиза.
В Тристании, столице Тристейна, в рабочем кабинете семнадцатилетняя королева, закрыв глаза, возносила молитвы. В помещении, из которого убрали бесполезные украшения, царили прохлада и могильная тишина.
Совсем как в склепе.
В центре комнаты, закутавшись в черные одежды и закрыв лицо густой вуалью, стояла на коленях Анриетта. Перед ее глазами находился небольшой алтарь, в середине которого было установлено маленькое изваяние Основателя Бримира.
Изваяние Основателя. Статуя, повторявшая облик Бримира в тот момент, когда он сошел на землю Халкегинии.
Это было абстрактное изваяние: Основатель развел руки перед собой, как будто открывал створки двери. С трудом можно было разглядеть немного человеческий облик.
Это было из-за того, что считалось непочтительным изображать Основателя реалистично. С другой стороны, сведения о реальной внешности Бримира не сохранились.
Королева, тихо возносящая молитвы, услышала стук в дверь.
- Ваше Величество, это я, - раздался голос кардинала Мазарини.
Взяв положенный рядом жезл, Анриетта уже намеревалась произнести заклинание Отпирания, однако... помотав головой, положила жезл на стол, затем встала и отперла дверь ключом.
Вошедший в кабинет Королевы Мазарини, нахмурив брови, принес свои извинения:
- Ох, нет, я явился в середине вашего богослужения? Прошу меня простить.
- Все в порядке, - ответила Анриетта. - Так или иначе, я возношу молитвы от рассвета до вечера. В какой бы момент вы ни зашли, будет то же самое.
Мазарини похолодевшим взглядом уставился на свою госпожу. Слухи о том, что после вторжения в Альбион Королева молилась целыми днями, были верны.
Анриетта пояснила, как будто оправдываясь:
- Эта бессильная Королева ни на что не способна, кроме как возносить молитвы.
- Вы закутаны в черное, почему? Хотя Вашему Величеству подходит белый цвет.
- Война. Погибших офицеров и солдат немало. Я ношу траур.
Мазарини, похоже, почувствовав неловкость, потупился и доложил Анриетте:
- Вчера наша объединенная армия захватила город Саксен-Гота. Это - плацдарм для похода на Лондиниум, поэтому он прочно удерживался.
- Хорошее известие. Пожалуйста, пошлите генералу де Пуатье поздравление от моего имени.
- Слушаюсь. Однако, еще одно...
- Дурная весть?
- Именно. Объединенная армия требует пополнения провианта. Необходимо немедленно выслать.
- На основании калькуляции должно еще иметься на три последующие недели.
Глядя в находящийся в руках доклад, Мазарини произнес:
- Продовольственные склады города Саксен-Гота были пусты. Альбионская армия утащила все без остатка. Пришлось оказать милость горожанам.
- Враги нуждаются в продовольствии?
- Нет. Полагаю, их цель состоит в том, чтобы доставить проблемы нашей армии. Имея предвидение, что мы будем доставлять провиант, они отобрали провизию у горожан. Это - нужда, которая задержит нас на месте.
- Такое жестокое действие.
- Ведь это - война.
Анриетта кивнула.
- Пожалуйста, займитесь приготовлениями.
- Слушаюсь. Однако... не вызвать бы в скором времени озабоченность казначейства.
- А министр финансов?
- На переговорах с послом Галлии.
- Галлии?
- Договор о займе. Война требует денег.
Анриетта пристально посмотрела на свои руки. Затем она страдальческим голосом произнесла:
- Нам лучше бы победить. Именно, нам лучше бы победить. И мы вернем из кошелька Альбиона.
- День, когда этот кошелек попадет к нам в руки, настанет, но, похоже, решено его немного отложить.
- В чем причина?
Лицо Анриетты помрачнело. Похоже, сегодня я - победитель по числу плохих вестей.
- От противника прибыло предложение о перемирии.
- Перемирие? На срок?
- С послезавтрашнего дня до окончания праздника Сошествия. Поскольку существует традиция: на время этого фестиваля боевые действия тоже прекращаются.
Праздник Сошествия, который длится около десяти дней, является самым большим фестивалем в Халкегинии. Поскольку празднество начинается с первого дня наступающего года... начало будет менее чем через неделю.
- Перемирие на целых две недели? Недопустимо! Даже если традиция, с этим невозможно согласиться! Кроме того, такому перемирию с бесстыдными людьми, нарушавшими договоры, невозможно доверять! Те бесстыдные люди, сделав налет на Академию Волшебства, намеревались взять детей в заложники! С такой подлой бандой...
Академия Волшебства была атакована на следующий день после отправки флота вторжения. К счастью студенты были живы и здоровы, однако при подавлении налетчиков возникло несколько жертв.
- Хотя они не внушают доверия, у нас ведь нет возможности выбирать. Так или иначе, мы должны перевезти провиант. Значит, в это время армия не может двигаться.
- В таком случае захватывайте Лондиниум по прошествии недели! Для чего вам такой большой флот?! Такая большая армия?! Для чего вам магия Пустоты?! Вы думаете, она помечена как последнее средство? - Анриетта подступила вплотную к Мазарини.
Первый министр увещевал негодующую Королеву:
- Ваше Величество. И солдаты, и военачальники - тоже люди. Если заставить их делать невозможное, неизвестно куда это нас заведет. Хоть я понимаю, что вы хотите быстрее со всем этим покончить... уступите в этом случае.
Анриетта, опомнившись, понурила голову:
- ...Я сказала слишком много. Пожалуйста, забудьте. Все действуют правильно, именно так.
- В таком случае немедленно составим проект условий перемирия, - Мазарини поднялся. Остановившись возле двери, он обернулся:
- Ваше Величество. Когда война окончиться, снимите черные одежды. Этот цвет вам не подходит.
Анриетта не ответила.
Мазарини произнес мягким, как разговаривал бы отец, голосом:
- Забудьте. Достаточно того, что вы вечно будете пребывать в трауре по вашей матушке.
Когда Кардинал ушел, Анриетта сжала лоб руками: