Гриша пробыл в больнице несколько дней. Плечевой сустав вернули на место. Руку собрали и гипсовой повязкой зафиксировали на груди. Врачи сказали, легко отделался, могло быть и хуже, высота-то совсем нешуточная. Восстанавливать здоровье Гришу отправили домой. Аня навещать его не ходила. На шестой день после трагического случая Гришка сам приковылял к нашей калитке. Крупные царапины избороздили всё его лицо, наверное, шрамы останутся на всю жизнь.
Я хотел выйти, поприветствовать его и помочь зайти в дом. Аня меня опередила. Прямо босиком дочь выбежала на улицу. Мешать я им не стал. Вместо объятий и поцелуев, которые я ожидал увидеть, они стали говорить на расстоянии. В приоткрытое окно иногда залетали обрывки их разговора. Послышалось мне, или нет, Гришка сказал, что в тот день он увидел в воде прямо под собой зловещий мужской лик с разинутой пастью. Поэтому он и прыгнул в сторону. «Ты всего лишь увидел отражение облака причудливой формы»,– холодно объясняла Аня. Последние её слова я расслышал отчётливо: «Нам не нужно больше видеться. Лучше ничего не спрашивай, и не приходи ко мне, умоляю тебя. Тебе со мной опасно. Прощай».
Мало сказать, что слова дочери стали для меня неожиданностью, от её выходки я просто опешил. Любимый человек чуть жизни не лишился, вдобавок ещё и она обошлась с ним так жестоко. Расспрашивать Аню я ни о чём не стал, всё равно ничего не добьёшься, придёт время, сама всё расскажет.
Аня вела себя обыденно, никаких заскоков у неё больше не случалось, только гулять она выходила редко, всё читала у себя в комнате. Обычно подростков читать не заставишь, а тут она сама не выпускала книги из рук. Я уже говорил, что и сам любил иногда спрятаться от мира, книги помогали переноситься в свой воображаемый мир. Пусть читает, тем более скоро в школу.
Стоит упомянуть о странном явлении, которое произошло незадолго до первого сентября со всем нашим урожаем. Вся ботва на овощах за одну ночь почернела. Бывает, такое случается в заморозки, но их не было. У соседей подобной аномалии не наблюдалось. «Первый раз такое вижу! Что за напасть?» – причитала тётя Люба на пару с мужем, рассматривая наши грядки и картофельник. Удивление усилилось вдвое, когда я обнаружил гнилые корнеплоды. Почти все наши труды пошли прахом. Удалось спасти лишь малую часть овощей, да и те вскоре испортились в подвале. Яблони и плодовые кусты тоже пожелтели раньше времени. В мозгу громоздились различные версии по поводу данного случая: от самых простых и объяснимых до мистических и невероятных. Я так ни к чему и не пришёл. Ответов не было, было лишь одно расстройство.
На праздничной линейке в День знаний Аня выглядела не хуже других. Народу присутствовало человек триста. Ещё живёт деревня! Я вместе с другими родителями пришёл поглядеть на торжество. Аня меня отговаривала, стеснялась. Одноклассники охотно приняли её в свои ряды. Многих из них она уже знала.
Гриша по-прежнему ходил в гипсе. Его взгляд не сходил с лица Ани. В глазах парня читалась надежда на возобновление отношений. Дочка удосужила его лишь лёгким кивком головы. Мне удалось с ним переброситься парой пресных слов, которые люди говорят при встрече.
Когда я окинул взором посеревшие стены школы, они напомнили мне о невозвратном счастье. Прозвучала трель первого звонка, и Аня скрылась за дверьми.
Минул сентябрь и октябрь. Жизнь шла своим чередом. Хорошей успеваемостью Аня радовала редко, она и в городе-то не тяготела к знаниям. Занималась прилежно, домашние уроки и задания выполняла добросовестно. Моё мнение, деревенской девчонке ни к чему знать точные науки «на зубок».
Произошёл со мной в те дни нелепый случай. Собственной скважиной мы пока обзавестись не успели. За водой ходили на колодец или просили у соседей. Для двух человек её много и не надо. Вёдрам на кухне отведено специальное место, над ними на гвозде висит металлическая кружка для питья. Взял я её как-то раз, почерпнул воды из ведра, поднёс к губам, и на секунду обомлел от страха. В воде мне померещился глаз, зрачок как будто меня разглядывал. Я тут же бросил кружку на пол. «Шутки воображения», – подумал я и рассмеялся. Хотел повеселить Аню этой забавной историей. После моего рассказа она побледнела, ни с того ни с сего заплакала и убежала к себе в комнату. В ту ночь опять начались её странные разговоры. Все осенние каникулы она что-то шептала по ночам.
В нашу устоявшуюся жизнь залетели неприятности, связанные с успеваемостью и поведением Ани в школе. Директор вызвал меня к себе. Он жаловался, что Аня спит на уроках, и совершенно потеряла интерес к учёбе. Учителя просили повлиять на дочку. Этот разговор и так давно назревал, теперь был повод образумить мою девочку. Нельзя же, в конце концов, постоянно ходить как обморочный призрак. Мода что ли такая пошла у молодёжи, и Аня хочет так выделиться?