— Введите их туда! — приказал начальник двум крысам.
— Я хочу, чтобы они вошли одни! — послышался из темноты странный резкий голос.
Начальник стражи с облегчением кивнул, и крысы подтолкнули пленников ко входу.
— Закройте проход! — приказал голос.
Когда камень вернули на место, Шейд осторожно обследовал пещеру эхозрением. Он разглядел решетку, выходящую во внутренний двор крысиного дворца. Рядом с ней, растянувшись, лежал обладатель голоса. Это была крыса, огромная, но не такая жирная, как принц Рем. Шейд почти успокоился. Ему представлялось что-то более страшное.
— Я давно ждал такого удобного случая! — нетерпеливо сказала крыса, поднимаясь и фыркая.
Шейд придвинулся ближе к Марине. Он чувствовал, как колотится сердце, как напряглись мускулы, и знал, что без борьбы не сдастся.
— Вы вели себя очень умно, играя на паранойе принца и одновременно льстя ему, — сказала крыса. — Я думал, вы так и уйдете. Хорошая работа. Я удивлен, что он не клюнул, честное слово.
Шейд молча смотрел на крысу, готовый сражаться, если она вдруг кинется. Голос у нее был не такой, как у других крыс. Он был… почти, как у летучей мыши.
— Королевство разваливается, — продолжала крыса. — А Рем не имеет понятия, как восстановить его, — его приказы бессмысленны, гвардия бежит в другие королевства. Король едва терпит его. Он живет в постоянном страхе нападения. Боится птиц, боится летучих мышей. Даже меня боится. Я его брат, Ромул.
«Если это брат принца, — подумал Шейд, — так почему он сидит за этим камнем как преступник?»
— Я вижу, вы сбиты с толку, — сказал Ромул. — Видите ли, ходят слухи, что я сумасшедший. — Он от души рассмеялся. — Я не в состоянии управлять королевством. Я урод. Так всем и каждому говорит Рем. Поэтому он держит меня здесь, в заточении. Хотя я старший и по закону именно я должен быть принцем. Рем получил власть только потому, что заточил меня в тюрьму и распространяет обо мне гнусные слухи.
Ромул подошел на несколько шагов, и Шейд инстинктивно пригнул голову, оскалился и зашипел.
Ромул в тревоге отскочил назад.
— Я не собираюсь вас есть! — негодующе прошептал он. — Вы ведь об этом подумали?
— Нам так показалось, — пробормотала Марина.
— Зачем вы забрали нас? — спросил Шейд и оглянулся на камень, за которым ждала стража, чтобы отвести их в дренажный колодец.
— Не беспокойся о них, — сказал ему Ромул. — Отсюда ничего не слышно. И они не посмеют мешать мне. — Он помолчал. — Я знаю, что вы не шпионы, и знаю, почему вы оказались здесь. За вами охотятся.
— Как вы это узнали? — удивилась Марина.
— Я видел двух летучих мышей, которые преследовали вас. Я был на окраине города, когда вы пролезли сквозь решетку. Не всю свою жизнь я провел здесь. — Он движением лапы обвел темную камеру. — Но, скажу я вам, прежде чем случилось такое волнующее событие, прошло немало времени. Я и не надеялся, что мне представится случай увидеть вас так близко.
— О чем вы? — спросил Шейд.
— Летучие мыши. Я видел их несколько раз, но только издалека. — Его голос возбужденно дрожал. — У меня особый интерес к летучим мышам, и… можно посмотреть ваши крылья?
Шейд подумал, что Ромул и правда не в своем уме.
— Я не двинусь с места, обещаю.
Шейд с сомнением посмотрел на Марину. Он не понимал, зачем Ромул хочет посмотреть крылья, но глаза узника горели таким наивным и простодушным любопытством, что Шейд уступил.
— Хорошо, — сказал он и раскрыл крылья.
Ромул стоял на месте, с напряженным вниманием изучая упругую, туго натянутую кожу крыльев.
— Можете вы поднять их? Да, спасибо… теперь согните их… а… да… — бормотал он себе под нос. Через несколько минут Ромул удовлетворенно кивнул. — Благодарю вас, — сказал он. — Вы не знаете, как это для меня важно. Может быть, вы поймете, если я покажу вам… Смотрите.
Он лег прямо в грязь и растопырил лапы. Шейд ахнул. Несмотря на то что Ромул совершенно определенно был крысой, между задними и передними лапами у него были длинные перепонки — почти из такой же кожи, как крылья летучих мышей. Кроме того, перепонки виднелись между задними ногами и толстым хвостом и даже между шеей и передними лапами.
— Крылья?! — удивленно выдохнул Шейд.
— Вот почему мой брат считает меня уродом, — сказал Ромул. — По его мнению, я не настоящая крыса.
Шейд повернулся к Марине:
— У меня было такое чувство… на плоту я разглядывал стражников и думал, что с крыльями они были бы почти как мы.